Главное доказательство

– Свет, я, наверное, лучше домой поеду, а то уже поздно. – пробую я вяло протестовать, но Вова не дает мне договорить:

– Вот именно, что поздно! Поэтому никуда ты не поедешь, а останешься у нас. В кои веки есть с кем выпить, а ты уезжать собрался. Даже не мечтай!

Уговаривать меня особо не пришлось. Мы уже накатили по второй, когда Светлана вдруг интересуется у мужа:

– Ну что – сделали тебе печать?

– Ага, – кивает Вова. – И так здорово получилось – я даже не ожидал. Кстати, вот мы сейчас нашего бравого сыщика заодно и попросим свое компетентное мнение высказать.

Зять выходит в коридор и возвращается со своим портфелем, из которого извлекает несколько бумаг.

– Вот, Паша, смотри: это – документ со старой печатью, которую украли, а это. нет, не это, а. Вот!.. Это та печать, что мне сделали. Ну, как: есть разница?

– Я же не эксперт – как я тебе скажу?

– А тут и экспертом не надо быть. Я просто прекрасно помню свою прежнюю печать, которая пропала. У нее два отличительных признака было. Вот: в слове «акционерное» у буквы «ц» хвостик не пропечатывается – видишь? А в слове «типа» у буквы «т» ножка искривлена. А теперь посмотри, что они сделали. Во, смотри! Все то же самое – один к одному практически. Вот ведь, до чего техника дошла, а? Такая мелочь – и то проработана. Я-то поначалу, когда мне Татьяна про кражу сумки рассказала, даже расстроился. Новую печать изготовить – это ведь столько мороки, что ты даже вообразить себе не можешь. В банк образец представь, в налоговую – представь, кучу документов переделывать надо. А тут – заплатил побольше, но зато ни забот тебе, ни хлопот. И знать никто не знает, что печать – другая. Ладно, хрен с ними, с печатями. Наливай!

Под «греческое зелье» мы просидели почти до полуночи. Причем мне тяжело было не столько пить, сколько закусывать. Ваш покорный слуга – мужчина отнюдь не худенький, но я уже до Вовкиного прихода довольно плотно поужинал. Однако уж больно все вкусно.

Потом, пока я принимал душ, Светка постелила мне на диване в гостиной. Еще чуть позже, уже лежа в постели, я слышу, как за стенкой, в детской, во сне вдруг захныкала Машка, и сестра, войдя в комнату, успокаивает ее, тихо говоря что-то ласковое. И мне вдруг становится почему-то очень грустно.

Тут, наконец, Светланкина настойка дает о себе знать. Мысли начинают путаться, налезая друг на друга, и последнее, что приходит в голову перед тем, как я окончательно проваливаюсь в небытие: дни летят, отпуск проходит, и проходит – увы! – действительно крайне бездарно. Двухкомнатная квартира со всеми удобствами уже вторую ночь подряд простаивает вхолостую.

Глава 6

Проснулся я от невнятного поначалу шума, доносившегося из коридора, где явно царила какая-то нездоровая суета. Мне пусть нечасто, но доводится иной раз заночевать в доме сестры, и обычно они с Машкой исчезают практически неслышно. А тут вдруг.

– Маша, да стой ты на месте, я тебя прошу! – В голосе Светланы слышалось раздражение. – Перепачкаешь здесь все.

– А я не виновата – почему ты на меня сердишься?

– Кто тебе сказал, что я сержусь? Я просто хочу, чтобы ты постояла минутку на месте и не пачкала пол. Мне некогда сейчас его мыть – мы в садик опаздываем.

– А я все равно не виновата…

Я спешно натягиваю джинсы и выглядываю в коридор.

– Доброе утро! Что тут у вас произошло?