Не получилась контратака на неведомого врага. Геката по-прежнему оставалась анонимной и оттого особенно смертоносной. Надо признать: то, что они до сей поры живы, объяснялось большей частью везением. И личной храбростью ротмистра, мысленно вздохнув, добавил про себя Дохтуров. Правда, мадемуазель Дроздова, узнав от атамана подробности поединка доктора с броневиком «Товарищ Марат», восторженно заявила, что Павел Романович – настоящий герой. Но это, конечно, по молодости.
Дохтуров попросил атамана вместо полета помочь с паровозом до Харбина. Попасть туда было теперь первостепенной задачей. Семин обещал – и слово сдержал.
Ждать пришлось более четырех часов. И вот тут-то произошла беседа с господином Соповым, имевшая самые важные последствия.
До поезда (читинский скорый, набитый мешочниками и беженцами, к которому атаман распорядился прицепить теплушку-двухоску) коротали время за чаем в том же привокзальном ресторане. Пути расходились: ротмистр сказал, что, пожалуй, останется у атамана. Клавдий Симеонович говорил, что воротится в Харбин, но позже – ехать в грязной теплушке он наотрез отказался. Анна Николаевна, хотя на словах и торопилась в материнский дом (та, верно, уж и надежду-то потеряла!), тоже решила повременить с отъездом.
А вот Павел Романович ждать не мог – его дело не терпело ни малейшего отлагательства.
– Знаете, – сказал Клавдий Симеонович, когда ротмистр отправился знакомиться с частью, куда был временно определен атаманом, а мадемуазель Дроздова прилегла на кушетке в углу, – не верю я в это чудесное снадобье. Вот ни на столько! – и показал ломаный, с траурной каемкой, ноготь.
Этим словам Павел Романович не удивился. Во-первых, из восторженных поклонников как раз и получаются самые ярые ниспровергатели. Его всегда удивляло, что Сопов так быстро поверил в рассказ о лаудануме. К тому же, насколько он знал титулярного советника, тот никогда не говорил все до конца, непременно оставляя что-нибудь напоследок.
Поэтому сейчас Павел Романович ничего не ответил – молча ждал, что последует далее.
И дождался.
– Глупости все это, – проговорил Сопов. – Я, впрочем, не столько про вашенскую панацецию. Или как там ее?
– Панацея, – машинально поправил Дохтуров.
– Вот-вот. Я насчет теорийки вашей, будто за вами одним гонятся и сжить со света хотят. Не-ет, тут не складывается. Тут что-то иное.
– Например?
– А не знаю. Только вот что скажу: вы кое-что упустили. Потому что не имеете информации.
– Какой еще информации?
– Очень существенной. Да что там крутить: про генерала-то вы забыли! А он и есть главный злодей!
– Это вы о Ртищеве?
– О нем, о ком же еще. Вы ведь главного не знаете. Он же, ракалья, в меня из револьвера стрелял!
– Вот как? – поразился Дохтуров. – А что это вы ничего до сих пор не сказали?
– Ну не сказал. Тут столько всего навертелось!
ebooksa