– С кем? – Нейвилл был само внимание.
– Сигнал, к сожалению, удалось только запеленговать, – Мак-Кинли расстроенно качнул головой, – он был слишком краток. Я думаю, они сообщили подводной лодке о своих намерениях и предупредили о ледовой опасности.
Нейвилл задумчиво поскреб гладко выбритый подбородок, а капитан «Афродиты» продолжал:
– Сход ледников продолжается. Айсберги сделали этот район полностью не пригодным для судоходства. Я бы попросил вас, мистер Нейвилл, отдать распоряжение, чтобы нынче ночью подрывники произвели еще ряд направленных взрывов.
Нейвилл вопросительно вздернул бровь, и Мак-Кинли пояснил:
– Основная масса льда уже сошла, и сейчас оползают остатки и мелкая крошка, а необходимо заполонить море айсбергами еще минимум на неделю.
– По причине?
– Ни одна мини-субмарина десять дней в автономном плавании пробыть не в состоянии. Если только это не что-то сверхвыдающееся. Русские будут вынуждены либо уйти немедленно вслед за своей плавбазой, либо – для этого я и прошу провести серию дополнительных подрывов льда – погибнуть среди айсбергов.
– Почему «погибнуть»? – Нейвилл даже оторопел от такого поворота доклада. Он мечтал и планировал всего лишь на время избавиться от мешающих русских, но чтобы навсегда… Если бы это удалось, он наверняка перебрался бы из кабинета этой северной страны в другой, поближе к Белому дому! – Разве это возможно? – не веря в удачу, переспросил он.
– Ледяное поле уже сейчас очень большое, – на лице Мак-Кинли не было никаких эмоций, он просто выдавал информацию, – и достаточно быстро расширяется. БРС уже сейчас вынужден дрейфовать более чем в восьмидесяти морских милях от побережья. И с каждым часом русские уходят все дальше. Кроме того, поле достаточно плотное и чрезвычайно опасное. Если русская лодка не ушла из предполагаемого квадрата, они вынуждены будут через какое-то время всплыть. Хотя бы для того, чтобы подзарядить аккумуляторы. Если и к тому времени айсберги станут идти такой же массой, как и сейчас, – никакой сверхпрочный корпус их не спасет. Субмарину коммунистов раздавит.
– Они больше не коммунисты, – мягко улыбнулся мистер Нейвилл, мысленно представляя себя к высокой награде за прекрасно спланированную и проведенную операцию. – Они теперь наши друзья и соратники в борьбе с международным терроризмом, – он снова улыбнулся.
– Неважно, – коротко бросил капитан «Афродиты». – В любом случае – они погибнут.
– Да-а-а, – романтично протянул шеф, – остается только уповать, что русские сейчас не мчатся на всех парах из этого квадрата.
В эту минуту дверь в кабинет Нейвилла снова дерзко распахнулась, и в их разговор вмешался Дэвидсон:
– Мистер Нейвилл, – начал «гринписовец», лицо которого выражало крайнюю степень озабоченности, – чрезвычайное происшествие! – выпалил он прямо с порога.
– Что еще? – «вудскхолловец» внутренне напрягся. Он частенько был свидетелем того, как время, которое поначалу вяло и томно текло, словно на холстах Сальвадора Дали, вдруг начинало нестись скачками, каждую секунду преподнося новые и не всегда приятные сюрпризы. – Стряслось что-то?
– Погиб кит, – Дэвидсон сглотнул сухую слюну, – кит-горбач.
– Наш?
– Да, – кивнул головой «гринписовец». – Только что с «Афродиты» получена радиограмма, что связь с одним из наших подопечных утеряна.
– Но-о-о-о… – растерянно протянул Нейвилл. – Как это?