Вечером этого же дня в комендатуру постучался тощий человек с двухдневной щетиной. На вопрос часового, что ему здесь нужно, он твердо заявил, что ему нужно переговорить с командованием по очень важному вопросу. К подобным визитам капитан Уолтер Хорн привык. Чем ближе был финал военных действий, тем больше было благожелателей. Чаще всего он отправлял их к одному из своих заместителей, который терпеливо выслушивали все их сообщения, записывая наиболее ценное из услышанного в блокнот. Некоторые сведения были весьма полезными. Но вряд ли они в какой-то степени приближали окончание войны. Сообщения больше касались предполагаемых военных преступников, которые, смешиваясь с военнопленными, рассчитывали заполучить лучшую долю. Но в этот раз капитан решил лично расспросить гостя.
То, что это был кадровый военный, можно было понять с первого взгляда (пусть даже его прямая худая фигура пряталась под серым длинным плащом довоенной старомодной выкройки), в первую очередь выдавали его глаза – пронзительные, волевые, какие обычно встречаются у людей, наделенных немалой властью. Капитан Хорн вдруг поймал себя на том, что ему хочется подняться из-за стола и вытянуться по швам. Он едва преодолел возникшее желание, вспомнив, что в кабинете находится на правах хозяина.
Откинувшись на спинку стула, капитан забросил ноги на стол, предоставив возможность вошедшему разглядывать его подошвы. Вряд ли арийцу, привыкшему к строгой дисциплине, понравится столь вальяжная поза разнузданного американца. Придется потерпеть, тебя сюда никто не звал.
– Что вас привело сюда? – спросил Уолтер Хорн, сверля прямую переносицу вошедшего.
– Я оберштурмбаннфюрер Истребительного соединения войск СС Остер Геррет.
– Вот оно что! – невольно удивился откровенности вошедшего капитан. Старших по званию следует уважать, пусть даже это будет неприятель. Убрав со стола ноги, капитан спросил: – Удивляюсь, почему вы до сих пор не в лагере для военнопленных. Впрочем, вы пришли по назначению, – поднял он трубку, – мы исправим эту оплошность, я сейчас распоряжусь, чтобы вас доставили до места.
– Не торопитесь, господин капитан, – продолжал Остер Геррет. – Если вы сделаете это, то не услышите от меня того, ради чего я сюда пришел.
Изумившись, Уолтер Хорн положил трубку.
– Продолжайте. Но все-таки я хотел бы услышать сначала, чем занималось ваше подразделение. Насколько мне известно, оно возникло не так давно.
– Совершенно верно. Это соединение сравнительно новое, оно возникло летом сорок четвертого года, и создано было для того, чтобы проводить диверсионно-террористические и разведывательные мероприятия в тылах армий антигитлеровской коалиции. Вы разрешите мне присесть, все-таки я старше вас не только по званию, но и по возрасту?
Капитан невольно хмыкнул:
– Садитесь вот на этот свободный стул.
Привычно откинув длинный плащ, оберштурмбанфюрер сел.
– Благодарю. Соединение было усилено самыми опытными кадрами по диверсии и террору…
– Откуда же они к вам поступали? – перебил капитан.
– В первую очередь это сотрудники и агентура Абвера, предприятие «Цеппелина», а также военнослужащие соединения «Бранденбург-800» и войска СС.
– Понятно, продолжайте дальше.
– Наше соединение «Юг» дислоцировалось в Вене и вело работу на территориях Албании, Югославии и Испании. Главная его работа заключалась в борьбе с партизанами.
– По-другому, вы были каратели, – кивнул капитан.
– Это не совсем так, мы опирались на националистические группировки этих стран. Так что, по-другому, мы добивались для них свободы. Хотя, признаюсь честно, в нашем деле невозможно было избежать некоторых недоработок. Местное население сотрудничало с партизанами, и мы были вынуждены поступать с ними по законам военного времени. Собственно поэтому я здесь.