Морские дьяволы

– Повезло, – согласился Ворохов, растирая рукой ушибленную спину. – Ладно, спускаемся.

– Может, я первый? – предложил ему Бизяев, но командир группы решительно отказался.

Едва избежав укуса змеи, Ворохов удвоил внимание и осторожность, ступая только на осмотренные и проверенные ногой камни. Идущий следом Данил Бизяев в точности повторял его путь. Из-за этого спуск к воде занял несколько больше времени, чем первоначально рассчитывал Ворохов, зато прошел без осложнений.

Выбрав среди валунов у кромки прибоя укромное место, куда не долетали водяные брызги, Ворохов опустил на камни дорожную сумку и стянул со спины дыхательный аппарат. Сообразив, что за этим последует, Бизяев тоже снял свой дыхательный аппарат и принялся стаскивать с себя джинсы.

– Не снимай футболку, – поспешил предупредить друга Ворохов. – Я не захватил белье.

Бизяев остался в хлопчатобумажных плавках и в футболке, а Ворохов – в рубашке. Затем они принялись натягивать на себя гидрокомбинезоны. Оба с большим удовольствием облачились в привычные и хорошо знакомые, по сравнению с неопреновыми гидрокостюмами, легководолазные скафандры боевых пловцов. Застегнув все замки и кнопки гидрокомбинезонов, «морские дьяволы» взялись за свои дыхательные аппараты. Осмотрев свой аппарат и проверив его работоспособность, Бизяев быстро надел его на плечи, застегнул на груди крепежные ремни и только тогда заметил, что его командир по-прежнему стоит со своим аквалангом в руках.

– В чем дело, Стас? – удивленно спросил Данил.

Вместо ответа Ворохов молча показал ему гофрированные воздушные шланги, выходящие из корпуса дыхательного аппарата. На одном из них по резине шла прерывистая рваная царапина.

– Это когда ты упал? – указав рукой на царапину, спросил Данил.

– Или когда перевернулся пикап и акваланги ударились о стенки кабины. Но сейчас это уже не имеет значения.

– Ты проверял, воздух пропускает? – задал новый вопрос Бизяев.

– Проверял. Нет, – ответил Ворохов и замолчал.

Молчал и Бизяев. Они оба не были новичками в отряде «морских дьяволов», совершили не один десяток глубоководных погружений и участвовали в нескольких боевых операциях, поэтому прекрасно понимали: результаты такой проверки ничего не значат. Под водой все может измениться. На глубине дыхательная смесь ко рту аквалангиста подается при повышенном давлении. Чем больше глубина, тем выше давление. Но с его ростом увеличивается нагрузка на воздушные шланги, поэтому даже крошечный порез, мельчайшая трещина или царапина могут привести к разрыву резины, и тогда… Что произойдет дальше, никто из боевых пловцов не рискнул бы произнести даже мысленно. И так было понятно, что случится с аквалангистом, когда в его горло вместо дыхательной смеси хлынет морская вода. Поэтому погружаться с аппаратом, получившим повреждение, особенно если оно обнаружено в дыхательной системе, категорически запрещено! Это аксиома, справедливость которой доказана десятками трагических примеров из всей мировой практики водолазного дела.

Бизяев первым нарушил установившееся молчание. Он положил руку на дыхательный аппарат Ворохова и твердо сказал:

– К «Атланту» я поплыву один и все сделаю сам. А ты, не теряя времени, пробирайся на сухогруз.

Но Ворохов отрицательно мотнул головой:

– В Норфолкскую гавань мы поплывем вместе. Да! – заметив, что Бизяев собирается возразить, он повысил голос: – Повторяю: мы вместе проплывем по заливу, вместе проникнем в гавань, вместе отыщем в гавани «Атлант» и снимем с его корпуса блок АЗУ, а затем также вместе встретимся в заливе с сухогрузом и поднимемся на его борт. В предстоящем походе шанец запутаться в боновых сетях, погибнуть от взрыва противодиверсионной мины или стать жертвой охраняющих «Атлант» часовых столь же высок, как и шанец захлебнуться в результате разрыва воздушного шланга. Все! И хватит об этом.

Жестом Ворохов остановил новую попытку Бизяева возразить и решительно надел на плечи дыхательный аппарат. Глядя на него, Данил неодобрительно покачал головой, но воздержался от замечаний.

– Что стоишь? Снаряжайся, – обратился к нему Ворохов и протянул извлеченный из сумки грузовой ремень.

Бизяев молча забрал у него ремень, но, когда застегивал у себя на поясе, все же оттаял.