Сверхсекретный объект

Сопровождаемый майором Кудрявцевым подполковник Федоров устало вошел в кабинет начальника печорской милиции и сейчас же встретился с недовольным взглядом генерала Кожевина.

– Ну, кажется, все наконец собрались, – произнес генерал и обвел взглядом всех собравшихся на совещание, которое из-за отсутствия Федорова пришлось отложить почти на час.

Из радиопереговоров с Кожевиным Федоров знал, что координационное совещание назначено на десять вечера. Однако тушение лесного пожара продолжалось до темноты. И Федоров посчитал необходимым оставаться в Подчерье, где разместился штаб пожаротушенния, пока из тайги не вернулись последние бригады пожарных. Надежда на то, что кто-то из пожарных наткнется в лесу на след диверсантов, не оправдалась. Во всяком случае, никто из тех, с кем успел побеседовать Федоров, не обнаружил в тайге свежие следы людей. Федоров и не строил особых иллюзий. Когда люди заняты борьбой с огнем, тем более если эта борьба сопряжена с риском для жизни, они не глазеют по сторонам. Тем не менее побеседовать с ними было необходимо. Похоже, это понимали и все собравшиеся на совещание. Лишь один ранее не встречавшийся Федорову армейский полковник солидарно с начальником военной контрразведки проявил недовольство. Как и все присутствующие, полковник был одет в полевую форму, поэтому определить его принадлежность к конкретному роду войск было весьма проблематично. Полковник расхаживал по кабинету с видом крайне занятого человека, словно хотел продемонстрировать всем остальным, что у него есть более важные и неотложные дела. Встретившись взглядом с Кудрявцевым, полковник поджал губы и весьма неодобрительно покачал головой. В начищенных до блеска армейских ботинках и отглаженной, без единой складочки, форме, он являл полную противоположность командиру штурмовой группы «Каскада», камуфляжный комбинезон которого был перепачкан бурыми пятнами засохшей крови. Набившийся в складки речной песок, налипшие частицы древесных опилок и хвои Кудрявцеву удалось кое-как отчистить в туалете печорской городской больницы, куда он на вертолете доставил раненую заложницу и подстреленного бандита. Однако кровь раненой женщины впиталась в ткань его комбинезона, и смыть ее Евгению так и не удалось. Кудрявцев был взвинчен и зол. Оставленная им в больнице женщина находилась в тяжелейшем состоянии. Врачи до сих пор не могли поручиться за ее жизнь. И если бы сейчас полковник попытался сделать ему замечание за неопрятный внешний вид, Евгений бы непременно ответил ему что-нибудь дерзкое. Однако полковник не пожелал этого делать публично или же просто не успел это сделать, так как сразу после появления Федорова и Кудрявцева генерал Кожевин своим громовым басом распорядился:

– Прошу к столу, товарищи офицеры! – и первым занял место во главе стола.

Федоров мысленно отметил, что контрразведчик уже обжился в чужом кабинете и вполне по-хозяйски уселся в кресло начальника горотдела.

– Как все уже, наверное, догадались, след диверсантов вновь потерян, – начал Кожевин и при этом так посмотрел на Федорова, словно именно он был в этом виноват. – Товарищ подполковник, в недавнем разговоре со мной вы заверяли, что сделаете все возможное и невозможное, чтобы обнаружить в тайге следы ускользнувшей диверсионной группы. Так где же результат?!

Подполковник Федоров поднялся со своего места. Он отлично помнил, что в разговоре с Кожевиным не употреблял упомянутую фразу, однако не стал опровергать генерала. Целью совещания являлось не выяснение личных отношений, а координация усилий всех служб, привлеченных к розыску диверсантов. Поэтому Федоров сразу перешел к делу:

– Мы имеем дело с дерзкой и, безусловно, высококвалифицированной разведгруппой противника, способной уходить от преследования и при этом качественно запутывать свой след. – Федоров еще раз напомнил о специальной подготовке диверсантов отнюдь не для того, чтобы оправдаться перед Кожевиным, а для того, чтобы обосновать свои последующие предложения. – К месту их ожидаемого появления – берегу Илыча, где силами штурмовой группы спецназа ГРУ была устроена засада, диверсанты так и не вышли. Вероятно, они по-прежнему скрываются в тайге, на участке, ограниченном реками Щугор, Илыч и Печора. – На большой крупномасштабной карте, занимающей половину стола для совещаний в кабинете начальника горотдела, Федоров показал, какой именно участок он имеет в виду. – Не думаю, что диверсанты погибли в огне устроенного ими же лесного пожара, хотя такая вероятность все же существует.

Евгений Кудрявцев, сидящий рядом с Федоровым, при последних словах начальника презрительно фыркнул и еле слышно пробурчал себе под нос:

– Если уж даже сбежавшие с зоны уголовники ухитрились выбраться из огня, то осокинцы и подавно.

– Устроенный диверсантами лесной пожар силами пожарных удалось локализовать вот в этом районе. – Федоров вновь склонился к карте, острием карандаша делая необходимые обозначения. Даже в пределах пожарища имеется немало полноводных ручьев и заболоченных участков тайги, где вполне могли отсидеться диверсанты. Двигаться ночью по выгоревшему лесу они не рискнут – слишком опасно. Но уже с рассветом наверняка предпримут стремительный марш-бросок, чтобы как можно скорее покинуть район пожарища. Выгоревший лес представляет собой плохое укрытие, – посчитал необходимым пояснить он. – Пробирающихся среди обгоревших стволов людей легко обнаружить с вертолета даже без специальной аппаратуры.

– Таким образом, диверсанты сами загнали себя в ловушку, – заявил со своего места генерал Кожевин. – Всем присутствующим я уполномочен объявить о проведении завтра, 7 мая, широкомасштабной поисковой операции, разработанной и подготовленной Управлением контрразведки Северного военного округа. В операции задействуются собственные силы Управления контрразведки, войск специального назначения СВО, Северного флота, Федеральной пограничной службы и внутренних войск.

Федоров изумленно поднял глаза на Кожевина. Оказалось, в его отсутствие генерал развил бурную деятельность. Добиться простой поддержки, не говоря уж о реальной помощи людьми и техникой, у руководителей всех перечисленных структур мог только человек, обладающий чрезвычайно высокими полномочиями. «Да, пожалуй, и одних полномочий будет недостаточно, – догадался Федоров. – Тут необходимо личное знакомство». Он не мог не отметить безусловный организаторский талант начальника военной контрразведки, хотя пока еще плохо представлял, что за операцию Кожевин имеет в виду. Впрочем, ничего оригинального в сложившихся обстоятельствах попросту невозможно было придумать.

Генерал Кожевин, закончив перечисление привлекаемых сил, перешел к деталям предстоящей операции:

– Силами печорского ОМОНа организуются блокпосты на въездах во все населенные пункты, находящиеся на территории района, где могут скрываться диверсанты. Все блокпосты усиливаются подразделениями внутренних войск. Мною отдан приказ о направлении в каждый таежный поселок по взводу внутренних войск для выставления заслонов на подступах к поселку со стороны тайги. На рассвете, как только позволит летная обстановка, на берега Щугора и Илыча будут переброшены по воздуху две роты парашютно-десантного полка, дислоцирующегося в районе Котласа. Для этой цели на военный аэродром Котласа уже направлены две эскадрильи десантно-транспортных вертолетов. Пять машин, после высадки десантников, возьмут на борт поисковые группы, выделенные нами из состава погранотряда, и начнут облет выгоревшего участка тайги. Помимо этого, личным приказом командующего округом из подразделения радиоэлектронной борьбы нам выделяется вертолет с аппаратурой дистанционного поиска радиоэлектронных приборов. Командование Северного флота тоже не осталось в стороне и выделило нам два вертолета палубной авиации с аппаратурой обнаружения боевых пловцов по металлическим элементам в их снаряжении.

Федоров напряг память, но вспомнить, какая именно часть Северного военного округа скрывается под обозначением «подразделение радиоэлектронной борьбы», так и не смог. Впрочем, особого значения это и не имело. Куда важнее было то, что вертолет, снабженный аппаратурой радиоэлектронной разведки, действительно мог существенно облегчить поиск диверсантов, имеющих при себе станцию космической связи и переносной портативный компьютер, о существовании которого Федоров знал со слов поселкового участкового Плотникова. Вертолеты палубной авиации тоже оказались весьма кстати. При поиске в лесу их металлодетекторы были даже эффективнее обычно применяемых датчиков инфракрасного излучения, так как последние не улавливают разницы между человеком и зверем той же массы.

«Что ж, операция задумана неплохо, – заключил Федоров, слушая пояснения Кожевина. – Даже если предположить, что генерал в первую очередь стремился продемонстрировать роль контрразведки в розыске и задержании диверсантов, поработал он на совесть». Но Федорова не покидало ощущение, что что-то осталось непредусмотренным. И чем увереннее генерал Кожевин излагал свой план, тем неспокойнее было на сердце у Федорова.

– ...Я глубоко убежден, что завтра мы наконец возьмем диверсантов, – заканчивая свой доклад, заявил Кожевин. – И гарантировал это командующему округом.

«Какие гарантии?! – возмутился подполковник Федоров. – Он что, не понимает – какие вообще в таком деле могут быть гарантии?!» Не выдержав, Федоров поднялся с места и с разрешения генерала взял слово:

– Как бы хорошо ни была продумана поисковая операция и насколько бы она сейчас ни казалась нам результативной, будет грубейшей ошибкой полагать, что диверсанты не доберутся до намеченной цели! Поэтому, помимо обсуждения плана розыска диверсантов, мы ни в коем случае не должны сворачивать комплекс противодиверсионных мероприятий в полку РВСН, куда как раз и стремятся диверсанты!