– Вас-то не заметил?
– Так мы как раз в холле за его диваном и спрятались.
– Хорошо-хорошо. Давай-ка, Галчонок, вернемся к прерванному повествованию. Итак…
– Ну, радиоконтакт у нас с тобой, командир, был единственный, когда ты готовился только войти в пещеры. – Гера прикрыл глаза в знак согласия. – Потом – сплошные помехи. Я не волновалась, твой «маячок» работал исправно. Да и проводник твой никуда не отлучался с того места, где вы расстались. С его «маячком» тоже проблем не было, ты его надежно укрепил. Как раз в это время ко мне и заявились наши дорогие, но нежданные сослуживцы. – Девушка кивнула в сторону ребят. – Ну, о себе они сами подробно расскажут. Я насторожилась, когда заметила изменения в характере перемещений индикатора «маячка» на мониторе. Плавное, упорядоченное движение сменилось резкими разнонаправленными зигзагами. Кроме того, странно начал вести себя и оставленный у входа шахтер: он тоже заметался…
Заметив неопределенное движение Талеева, девушка тут же спросила:
– Ты что-то сказать хочешь, Гера?
– Нет, продолжай, пожалуйста. Я просто соотношу в своей памяти события по времени. А подытожу потом.
– В общем, какое-то время мы еще выждали, а всерьез заволновались, когда твой проводник начал улепетывать. По скорости движения «маячка» было понятно, что он пользуется тем транспортным средством, на котором вы приехали. Причем двигался он в сторону шахтерского городка…
– Так а куда же еще? – вступился Талеев за своего нового друга. – Где шахтер может рассчитывать на помощь?
Девушка серьезно покивала:
– Ну, конечно, мужская солидарность и взаимовыручка… Нет-нет, я ничего не имею против этих понятий! Только вот, как потом мы выяснили, в городке твой любимый Арнольд постарался никому не попадаться на глаза, а единственному дежурному в общежитии передал, что неожиданно заболел, в смену не выйдет, и заперся в своей комнате.
– Да-а-а, испугался дюжий горняк.
– Угу. Через несколько часов мы нашли его под диваном в номере в состоянии полнейшей прострации. Алкогольной, разумеется. В обнимку с двумя пустыми литровыми бутылками водки! Но, похоже, не это его сгубило.
– Господи, час от часу не легче! Неужели отравили? Или самоубийство?
Чувствуя в Гериных словах нескрываемую иронию, Гюльчатай тем не менее абсолютно серьезно ответила:
– Ну, тогда это первый случай в моей практике, когда в качестве отравляющего препарата используют шикарный французский одеколон. Гера, в дополнение к водке он выпил здоровенный полулитровый флакон!
– Ну, не Ален Делон. Вот видишь, что страх с мужиками делает! Но какой организм, какая печень!
– Ладно тебе насмехаться. Это потом уже было, а тогда мы с ребятами ринулись тебя спасать. Твой «маячок» еле-еле светился на экране и совершенно не перемещался. Вход в пещеры мы быстро нашли, а вот дальше нам очень помогли оставленные тобой знаки на стенах. И все равно пришлось изрядно поплутать. Как ты сам, наверно, заметил, проходы и гроты в этих скалистых ледниках располагаются не только по горизонтали, но и по вертикали. Этакий многоуровневый муравейник. Причем зачастую наклон «пола» так мал, что просто не замечаешь, как оказываешься все ниже и ниже. Зато кое-где встречаются самые настоящие обрывы. Тебя же угораздило попасть в своеобразную «вентиляционную шахту»: в узкий, почти вертикальный «ствол» сразу через несколько уровней. Без «маячка» ни за что бы не отыскали! Короче, нашли мы тебя в одном из нижних гротов, без сознания, на ледяном «полу». Одежда, вплоть до нижнего белья, изорвана в клочья. Вытащить тебя наверх тем же путем было нереально. Но Вадимчик нашел дорогу к другому выходу из этих катакомб. Не слишком комфортную, зато реально спасительную. Вот и все в общих чертах. В курсе случившегося очень ограниченный круг лиц: трое медиков и помощник главы администрации. Шахтер раньше чем через сутки не оклемается. Да и потом вряд ли что вспомнит, даже сам факт вашей совместной поездки. Или будет нести такую околесицу, что никто ему не поверит.
Талеев продолжал о чем-то сосредоточенно размышлять, и подчиненные постарались не отвлекать его ни словом, ни вздохом. Наконец, он зашевелился, принимая удобное, наименее болезненное положение.
– А у нас, случайно, нигде не завалялся флакон французского одеколона? Очень бы мне хотелось провести ближайшие сутки в таком же анабиозе, как Арнольд! Друзья, события не только развиваются по наихудшему сценарию, но и вообще выходят из-под нашего контроля.