— Не было такого уговора!
— Ты, наверное, не понял или забыл, кто тут командует, командир недоделанный. Так, не хочешь? Смотри, ведь пожалеешь. Мне терять нечего! — Вулдырь сузил глаза.
— Зря теряешь время, Вулдырь… Все равно обман быстро вскроется. И спасать командира пошлют БТРы с двух сторон — из полка и от границы, — устало растолковывал ситуацию Лаврентьев.
— Марш в кузов, болтун! — рявкнул главарь.
Он подождал, пока командир залезет в грузовик, сам сел за руль «уазика». И они продолжили путь.
Лаврентьев улыбнулся Оле одними глазами, молча кивнул — все будет хорошо! — хотя и сам не знал, что в следующую минуту придумают бандиты. Осталось только попасть под свою же засаду. И он поежился, представив, как в грузовик влетит огромная осколочно-фугасная дура. Мало не покажется.
Повсюду на полу лежали автоматы, и Лаврентьев понял, что масштабы разграбления полка ужасны. На душе стало тоскливо, он постарался пока не думать об этом.
Все же нервы у Вулдыря не выдержали. Он остановил машину, выскочил из нее. «Чувствуешь, зверюга, что осталось недолго», — понял Лаврентьев.
— Вылазьте! — приказал Вулдырь. — Кончать вас буду!
Ольга жалобно пискнула, Лаврентьев погладил ее по руке.
Он спрыгнул вниз, помог спуститься Ольге.
— Туда становитесь! — Страшная улыбка скривила лицо главаря.
— Тебе тоже недолго останется, — покачал головой Лаврентьев. — Подпишешь себе приговорчик. И прокурор не понадобится…
Ольга тихо плакала, он поддерживал ее под руку. Мимолетно Евгений подумал, как странна и нелепа ситуация, о которой он и подозревать не мог несколько часов назад. «Хотя такое уже было… Странно, почему все плохое так несправедливо повторяется?..»
Вулдырь перезарядил автомат, черные брови сошлись на низком лбу.
— Забирай свою гребаную радиостанцию! И скажи: если преследовать будут, живыми не дадимся.
Он вытащил из «уазика» зеленую коробку с антенной, опустил на асфальт, сел за руль и рванул с места. Скрежетнула железными суставами коробка передач, машина помчалась вперед и еще не успела исчезнуть из поля зрения, как Лаврентьев уже вызвал своих танкистов:
— Козлов, как слышишь. Прием…
Ольга сидела на корточках, закрыв лицо руками. Лаврентьев склонился над ней, отвел руки, приподнял.
— Ну что ты, моя радость? Все уже позади… Забудь об этом.