«И пусть прибежит! Милый мальчуган в очечках… Будет тихо при мне напиваться, а я буду слушать его умные философские речи. И все будет как в старых романах. Только я попрошу, чтоб он непременно называл меня по имени-отчеству…»
Раздался стук в дверь. «Какой, однако, скорый!» — удивилась она и крикнула:
— Подожди минутку!
Ольга быстро надела спортивный костюм: в наше время барышни предпочитают удобные одежды — и юбку не надо вечно оправлять.
— Ты бежал? — первым делом поинтересовалась она, открыв дверь.
— Да, — признался Костя. — А то вдруг бы твоя голова перестала болеть. Вот таблетки. Это отличное средство…
— Спасибо, но у меня действительно перестала болеть голова. — Ольга усмехнулась и снисходительно посмотрела на Костю.
Он пожал плечами и покраснел.
— Тогда я пойду. — Костя повернулся и с порога грустно заметил: — Тебе нравится играть со мной?..
— Подожди, — требовательно произнесла она.
— Мне некогда. Спокойной ночи, — сухо бросил он и вышел в коридор.
«Как нехорошо получилось», — опечалилась Оля, кинулась вслед, остановила его, ухватив за кончик форменной рубашки (хотела было за локоток, да не решилась: рукава у рубашки короткие, а хватать мужчину за оголенные места — ой как небезопасно!).
— Подожди, ты даже не выслушал меня…
Костя остановился, честным, незамутненным взором посмотрел на девушку.
— Я же обещала назначить тебе свидание! Если ты не против, давай посидим у меня.
— Хорошо, — согласился он, и даже очки его засияли от нескрываемой радости. Ведь добрей Кости, и это не секрет, не было в полку человека. — Хорошо, — еще раз повторил он. — Я только спиртику немножко принесу, ладно?
Оля пожала плечами.
— Без этого нельзя?
— Я быстро!
И Костя по кличке Разночинец тут же исчез. Его несли крылья любви, а если эта любовь хоть чуть-чуть взаимна, то человек способен на многое, например в мгновение ока преодолеть любые расстояния. Что и сделал бравый капитан. Не прошло и минуты, как он уже скребся в дверь. Олечка открыла, с немым укором посмотрев на гостя с газетой, свернутой «под колбасу». Но на капитанском лице читалось такое благоухание чувств, что она тут же его простила. Правда, у нее закралось сомнение: а не от предвкушения ли выпивки блаженствует товарищ? Но нет же, ведь он столько стихов посвятил ей! И Ольга на мгновение представила Константина своим мужем. Они как раз стояли против зеркала. Оба глянули на свое отражение, оно тоже, в свою очередь, покосилось на них, но ничего не сказало. Выдал Костя, он был чувствительным малым и понимал мысли, что называется, с лета: