Андрей Андреевич резко развернулся и быстро зашагал в сторону дома.
За ним следят! Катастрофа приближается! Дома Машка, одна! Надо немедленно позвонить Геннадию!
На звук отмыкаемого замка в прихожую выглянула Машка. Ошарашенный вид деда поразил ее не менее чем его недавняя пришибленность.
– Что-то стряслось?
– Стряслось!
– Что?! Сердце прихватило?
– Нет. Геннадию надо позвонить. – Скинув сандалии, Андрей Андреевич потянулся к телефону, стоявшему на полочке у зеркала.
– А-а… Если про меня будет спрашивать, ничего не говори – я на него сильно обижена!
Машка снова вернулась на кухню, где бубнил телевизор, и на экране кипели сериальные страсти.
Андрей Андреевич набрал сотовый сына.
– Да, слушаю, – тут же ответил Геннадий.
– Гена, это я.
– Я понял.
– Я только что Ондатра видел!
– Как?! Ты разговаривал с ним? Что он тебе сказал?
– Нет, он мимо проезжал в своем «Мерседесе» и так посмотрел мне прямо в глаза, что у меня даже сердце упало…
– Успокойся. Не переживай. У нас все будет в порядке, – словно нехотя проговорил Геннадий.
– Я за Машку боюсь.
– Все будет нормально. – И сын отключился.
Андрей Андреевич, обидевшись, опустил трубку на аппарат и посмотрел на свое отражение в зеркале – лицо осунувшееся, бледное, какое-то больное. Что это Геннадий так резко ответил? Может, правду сказал, что будет все в порядке? Что-то, видимо, накопал на этого Ондатра и его злодеев. Дай-то бог, чтобы все они получили по заслугам. И честные люди, чтобы тоже получили по своим честным заслугам. Под честными людьми Андрей Андреевич подразумевал себя и сына.