Александр ответил:
— Командир взвода специальной разведки роты спецназа отдельного разведывательного батальона Калинин!
— Ясно! А как вы узнали, что мы находимся здесь, и кто отдал приказ на штурм?
Калинин поморщился:
— Товарищ полковник! Это долгая история, все в свое время узнаете, займите лучше оборону, акция еще не завершена!
— Хорошо! Я благодарю вас за мужество!
И, повернувшись к лейтенанту и прапорщику, приказал им выполнить требование Александра.
В то время как Калинин с Шарадзе направились в подвал, сержант Константин Хлюстин с тремя бойцами бросился в конец коридора, где находилась лестница, ведущая на второй этаж здания. И здесь штурмовая группа чуть было не попала под губительный огонь охраны дома. Но двое духов, явно не имеющих навыков ведения боя внутри зданий, допустили грубейшую ошибку, выскочив в коридор. Прямо на стволы солдат Хлюстина. Спецназ не медлил и несколькими очередями уничтожил первый заслон. У стены остановились. Хлюстин указал одному из подчиненных на подствольник, а затем рукой в сторону лестницы. Боец понял. Он, выставив автомат из-за угла, пустил осколочную гранату в проход наверх. Раздался близкий взрыв, и в это же время группа рванулась по лестнице. Выскочила на площадку перед вторым пролетом. Разрыв гранаты вызвал крики боли у нескольких человек. На выходе в коридор второго этажа находилась пулеметная точка. Странно, что боевики не нацелили ее на двор, тогда спецназу пришлось бы туго. Но пулемет прикрывал лишь второй этаж. Видимо, хозяин дома считал, что двор укреплен достаточно. Да так и было на самом деле. Оказавшись в задымленном коридоре второго этажа, сержант рассмотрел впереди сдвоенную дверь и одиночные входы в несколько помещений по стенам. Приказал приготовить к бою гранаты. После этого подал сигнал — вперед!
Бойцы рванулись по коридору. Выбивая боковые двери, бросали в комнаты по гранате и продолжали движение.
Сдвоенную дверь разнесли, также применив осколочную гранату «ВОГ-17» подствольного гранатомета. Первым в помещение прыгнул сержант. Двое бойцов остались на входе, третий прикрывал коридор.
Хлюстин, перекатившись по ковру и обстреляв из автомата по кругу всю комнату, резко вскочил на ноги. Тут же появились двое бойцов, вставших в проеме вынесенной двери.
Сержант оглядел комнату. Слева, скорчившись и держа в руках кишки, вывалившиеся из разорванного живота, безумными глазами смотрел на командира отделения одетый в камуфлированную форму боевик. Хлюстин, не думая, выстрелил в эти полные муки глаза, оборвав страдания смертельно раненного противника. Справа, раскинув руки, лежал убитый выстрелом в голову еще один бандит.
Вроде больше никого в комнате не было. И сержант уже собрался отдать приказ покинуть этаж, как заметил какое-то движение в самом углу за большим сундуком с наваленными на него одеялами и подушками. Он вскинул автомат и ударил по постельным принадлежностям, подняв целое облако пуха. Из угла раздался голос на непонятном для Хлюстина языке. Сержант, держа под прицелом сундук, повернулся к Балаеву:
— Ашир! Ты у нас спец по их белиберде, чего хочет урод, что там укрылся?
Солдат объяснил:
— Просит не стрелять! Он сдается!
— Да? Тогда передай ему, чтобы выбросил все имеющееся оружие и, подняв руки, выходил!
Балаев перевел приказ командира отделения.
Из-за сундука вылетели на ковер пистолет и нож. Затем поднялась рука. На это немедленно среагировал сержант:
— Обе лапы в горы, или стреляю!