Хлюстин поинтересовался:
— А чего кружит-то?
— Да подранило нашего старлея! Осколком в бочину! Но не тяжело!
— С этого, Гоги, и надо было начинать, а то нормалек все! Иди вниз, доложи, что взяли какого-то Амина, сами переходим на первый этаж.
В это время тишину вновь разорвали хлесткие выстрелы.
Сержант воскликнул:
— Что за черт! Кажись, пулемет бьет! Уж не с минарета ли ребята огонь открыли? А ну, посмотрим!
Командир отделения бросился в проем одной из комнат, окнами выходящей на площадь. И увидел, что действительно стрелял пулемет с вершины минарета. А по площади, прижимаясь к глиняным заборам и отстреливаясь, к дому, занятому первым отделением, пробивалась солидная группа душманов. Пулеметчик работал эффективно, но некоторые духи перемахнули за дувал, укрылись от огня с минарета за забором, открыв ответный огонь и наверняка продолжая движение к захваченному дому. Но самое главное, что увидел сержант, — и вдоль противоположной стороны к мечети пробираются человек десять бандитов. И эта группа не была видна пулеметчику, так как находилась в «мертвой» для ручного пулемета «РПК» зоне. Духи, достигнув минарета, могут подняться наверх и уничтожить отвлеченный боем пулеметный расчет. Такого развития событий допустить нельзя.
Хлюстин обернулся к подчиненным:
— Гоги, пулей к старлею, объясни обстановку. Пусть с заложниками остается в подвале, без него справимся.
— Ага! Так он тебя и послушает!
— Не перебивай! Как решит, так решит. Твое дело предупредить, что к дому приближаются боевики. Вали! Да, однорукого с собой прихвати!
Шарадзе, толкая перед собой главаря аядской банды, двинулся вниз. Сержант перевел взгляд на Балаева:
— Ашир, давай на улицу к нашим. Пусть все, включая Поручикова, занимают позиции на первом этаже дома. Оборона по круговой.
Исчез и Балаев.
С командиром отделения остался Колоев.
Хлюстин вновь взглянул в сторону мечети. Боевики в «мертвой» зоне находились в каких-то десяти-пятнадцати метрах от минарета.
— Черт! Где же Крюк с Водяным? Какого хрена они делают? Или не видят движений в кишлаке? Но… надо минарет предупредить, а то снимут ребят духи.
Сзади прозвучал голос Калинина:
— Не снимут!