Водоворот

Ревущий, грохочущий, скрежещущий звук вернул его к действительности, и он с ужасом увидел, как огромный БМП на полной скорости врезался в баррикаду, так что покрышки, мебель и коробки, как в замедленной съемке, полетели в разные стороны. Ударяясь о железные бока бронемашин, камни не причиняли им ни малейшего вреда, и те продолжали неуклюже двигаться по улице, оставляя за собой лишь раздавленную, горящую рухлядь.

Неожиданно из-за дыма появились цепочки полицейских, бросившихся в расчищенную бронетранспортером брешь. Противогазы с пластиковыми очками и напоминающими луковицу фильтрами придавали им жуткий вид. Вдруг один упал прямо в груду хлама, сбитый с ног угодившим в него камнем. Бросивший камень чернокожий подросток издал победный клич и наклонился за новым, но радость его была недолгой.

Иэн вздрогнул, увидев, как выстрел в упор превратил юного метателя в сплошное кровавое месиво. Он сглотнул, пытаясь избавиться от горького привкуса во рту.

Этот выстрел послужил полиции своего рода сигналом, и она открыла ожесточенную и беспорядочную пальбу, усеивая пулями все пространство улицы и близлежащие дома. В воздухе свистели осколки гранат, взорванные дома разлетались на сотни обломков, осыпавшихся вниз смертоносным дождем. Иэн почувствовал, как что-то просвистело у него над головой и резко пригнулся. Господи, в него никогда прежде не стреляли.

Он высунулся из-за машины, отметив про себя, что Ноулз не переставал снимать. Казалось, никакая опасность не может заставить его отказаться от своего дела.

Улица напоминала скотобойню. Отдельные участки ее утрамбованной земляной поверхности были сплошь залиты, даже пропитаны кровью. Повсюду валялись тела — одни лежали неподвижно, другие бились и корчились в агонии. Несколько юных бойцов Ньянги продолжали держать оборону, отчаянно отбиваясь от хлынувших в проем полицейских, но большинство защитников баррикады обратились в бегство. Их преследовали, по ним стреляли с бедра, на них обрушивались дубинки и длинные кнуты.

Иэн потряс Ноулза за локоть и кивнул головой в сторону отходившего от центральной улицы переулка. Они отсняли все, чтобы сделать неслыханный репортаж об этой мясорубке. Было рискованно оставаться здесь дольше — они могли попасть в руки полиции. Надо было уходить.

Ноулз повесил камеру на плечо и побежал вслед за Иэном в переулок. Они мчались изо всех сил, перепрыгивая через кучи мусора и продираясь сквозь заросшие высоким бурьяном пустыри. Позади них высоким, нарастающим крещендо звучала полицейская стрельба, заполняя собой окрестности. При звуке ее они ускорили ход в надежде вырваться из этой готовой вот-вот захлопнуться мышеловки.

Иэн ощущал острое жжение в горле и груди, каждый вздох причинял боль. На ногах, казалось, висели пудовые гири. Ноулз чувствовал себя не намного лучше — он сильно отстал. Но Иэн продолжал бежать, держа курс четко на юг, к лазу в заборе, к машине, к безопасности.

Но меньше чем в сотне ярдов от забора удача отвернулась от них.

Четверо здоровенных детин в коричневых рубашках и брюках военного образца перегородили им путь, держа наготове ружья и дубинки. Лица у всех были тяжелые, лишенные всякого выражения.

Иэн резко остановился прямо перед ними, сердце его готово было выскочить из груди. Ноулз на полном бегу врезался ему в спину и отступил на шаг, тяжело дыша открытым ртом.

Иэн поднял руки вверх ладонями вперед и подошел ближе к перегородившим дорогу людям. Ему показалось странным, что одеты они вовсе не в серые брюки и серо-голубые мундиры, какие носили регулярные полицейские части. Кто же они такие?

— Мы с коллегой журналисты. Пожалуйста, разрешите нам пройти.

Никакой реакции. Иэн предпринял еще одну попытку объясниться — теперь уже на ломаном африкаанс.

Самый крупный, отталкивающей внешности краснорожий детина с приплюснутым носом ухмыльнулся:

— Любите каффиров, красношеие ублюдки?

Иэн понял слово, которым презрительно называли англичан, и почувствовал, что дело плохо. Он покачал головой.

— Нет, мы американцы. Послушайте, мы просто выполняем свою работу.

Даже ему самому это показалось малоубедительным. Четверо коричневорубашечников угрожающе приближались.