– Мы прилетели на Чкаловский аэродром. Воронцова вывели из самолета первым, посадили в «Волгу» и увезли.
– Кто были эти люди?
– Я не знаю.
– Ну хотя бы предположить можешь?
– Ну откуда мне знать!
С ним больше не о чем было разговаривать. Рассказал обо всем, что знал. Дружинин спрятал в карманы куртки озябшие руки. Стал накрапывать дождик, мелкий, почти неощутимый.
– Нравится тебе здесь? – спросил Дружинин и повел взглядом по сторонам.
– А что ж, – ответил бесцветным голосом Марков. – Привык.
– Кем работаешь?
– Кем придется. По кухне помочь или ремонтом заняться. Еще грузчиком могу, зимой – истопником…
Он перечислял свои многочисленные профессии с необъяснимым равнодушием, и это было удивительно для Дружинина. Позади у Маркова была служба в «Антитерроре», стрельба и кровь, и ту суматошную жизнь он бросил в одночасье, променяв ее без сожаления на работу грузчика и истопника. Те люди, которые вынудили его это сделать, были жестоки. Извели своими беседами-допросами и выбросили за ненадобностью.
– Они тебя о Воронцове расспрашивали? – негромко спросил Дружинин.
– Кто? – вскинул голову Марков.
– Люди, которые тобой занимались по возвращении из Африки. Ведь так?
– Да.
Качали информацию – так это называется.
Где-то далеко, за деревьями, закричали дети. Потом раздался смех.
– А ты знал, откуда ребята в ваш «Антитеррор» приходили? – закинул удочку Дружинин. – Я слышал, что было много детдомовских.
Смотрел на Маркова во все глаза. Будто ожидал, что тот ему наконец раскроет эту тайну.
– Все почти были детдомовские, – сказал Марков. – Кто откуда.