– Много денег?
– Пятнадцать миллионов долларов.
– Так-так, – сказал Удалов со вздохом. – И что же было дальше?
– Меня выманили за границу, чтобы убить и потом списать пропажу денег на меня. Но со мной была девушка из этого самого «Антитеррора», хотя я поначалу не знал, кто она. Когда начались все эти кошмары, тогда только и открылось, кто она такая.
И опять Удалов вздохнул.
– Послушай! – осторожно сказал Смирницкий. – Федя, я тебе объясню, что происходит. Все это вполне может быть правдой, и никакой он не Дружинин. То, как он связно рассказывает…
– Да я тебе oбъяcню, откуда в его речах такая гладкость! – взорвался Удалов. – Он занимался делом этого самого Воронцова и знает очень много подробностей. И из-за твоих идиотских опытов у него поехала крыша!
При других обстоятельствах Смирницкий безусловно оскорбился бы, но сейчас было не до этого. Он страдальчески взглянул на друга и произнес просительным тоном:
– Федя, давай выйдем на кухню! Я хочу поговорить с тобой наедине. Пожалуйста!
Он был сейчас так беспомощен и кроток, что Удалов скрепя сердце согласился. Вышли на кухню. Смирницкий плотно прикрыл дверь.
– Ты можешь держать меня за идиота, – сказал он, – но прежде все-таки выслушай. Ты давно знаешь своего Дружинина?
– Год, – буркнул Удалов.
– А раньше?
– Раньше не знал.
– Ты замечал за ним какие-нибудь странности?
– Насчет этого? – Удалов выразительно крутанул ладонью у виска.
– Да.
– Не замечал. Парень как парень.
– Крыша поехать, как ты это называешь, ни с того ни с сего не может, Федя. Должно быть сильное потрясение – не иначе. Он попадал в последнее время в какие-либо серьезные ситуации?
– У нас все время серьезные ситуации, – мрачно сказал Удалов.