В прицеле – Олимпиада

22
18
20
22
24
26
28
30

Поручик мысленно пожал плечами. Окружить? Да сколько душе угодно, милости просим! Он дал бандитам полную свободу передвижения. Ползите, ребята, куда угодно, в любую сторону, лишь бы не по тропе к берегу. В конце концов, бандиты тоже люди, хоть и ибаны. И они в чем-то правы. Все-таки это их остров, они тут хозяева.

Старший лейтенант нагнулся и мигом установил из гранаты с проволочкой простенькую растяжку «Сделай сам». Потом убрался подальше и стал ждать. Как только взрыв дал знать, что растяжку нашли, он тут же побеспокоил аборигенов короткой очередью. Тут же упал, пропустив веер ответных пуль, отполз, пробежал, дал еще одну очередь и снова отполз. В таком режиме опытный профессионал мог работать часами.

…Группа кавторанга Татаринова тем временем беспрепятственно вышла к морскому берегу. Здесь, слегка прикопанная песком, их ждала лодка. И тут издалека, сзади, из чащи леса послышалась частая стрельба.

Бертолет рванулся было назад.

— Командир, разреши, я вернусь!

— Не разрешаю! — рявкнул Кэп.

К Бертолету присоединился второй подрывник, двухметровый мичман Малыш.

— Но, может, Поручику там наша помощь нужна?

Кэп поморщился:

— Смеешься? Чем ты ему поможешь? Он по профессии и по жизни боевой пловец, а ты только подрывник. Если Поручик не справится, то уже никто не справится. И никто ему не поможет.

— Даже ты?

Кэп кивнул:

— Даже я. Поручик — феномен. Терминатор и Паганини в одном флаконе. Знаешь, я нисколько не сомневаюсь, что он вернется на базу раньше нас. Ты, главное, ласту не забудь оставить, которую Поручик просил.

И бойцы принялись готовить лодку к отплытию. Кэп помог Боцману снять с титановой рамы освобожденного пленника. Док ввел ему новую дозу обезболивающего препарата. Не прошло и пяти минут, как лодка вспенила волны и взяла курс в открытое море. Кэп рулил, вглядываясь в темный горизонт. Но глаза всех остальных членов группы были обращены в противоположную сторону — туда, откуда все еще слышалась приглушенная стрельба.

…А Поручик продолжал выполнять свою работу. И не абы как, а творчески, с душой. Проявляя смекалку и, как требует устав, разумную инициативу. Наткнувшись на труп убитого им бандита, он нахлобучил на него свою кепку-панамку и засунул под тело гранату на боевом взводе. Сам отбежал в сторону и затаился с чисто детским любопытством — что получится.

Ибаны осторожно подкрались к телу собрата, принимая его за неподвижного врага. Убедившись, что тот мертв, подошли ближе и перевернули тело на спину. И тут были неприятно удивлены, причем трижды. Во-первых, когда обнаружили, что убитый вовсе не враг, а свой же товарищ. Во-вторых, когда из-под его тела выкатилась граната и разорвалась, разрывая на куски стоявших рядом. А в-третьих, когда Поручик привстал на колено и срезал оставшихся длинной очередью из своего пулемета, приговаривая:

— И не хочется, да жаль упускать случай!

Подранков добивать не стал — не варвар какой-нибудь. Убедившись, что среди противников воевать больше некому, он направился к морскому берегу. Шел не спеша, оглядывался — не идет ли кто сзади. Есть у некоторых такая скверная привычка. В прибрежных зарослях залег еще раз, подождал для верности. Но никто больше не появился.

Поручик извлек из подсумка последнюю заветную гранату. Подумал — не оставить ли ее для себя? Так, на всякий случай. Поразмыслив, решил — нет, не оставит. Все для людей. И граната тоже.

Он снова установил нехитрую растяжку, после чего вышел на пляж. Здесь было пусто. Только море угрюмо катило свои волны… и все такое. Следы группы вели к воде и терялись, слизанные прибоем. Последним приветом от товарищей торчала из песка оставленная по его просьбе моноласта. Смотри-ка, не забыли!