Заказанная расправа

22
18
20
22
24
26
28
30

Никита чуть не помчался впереди автобуса. В деревню приехал ночью. И, не передохнув, начал собираться.

— Тебе ж расчет надо получить, трудовую книжку! Без нее не возьмут на новом месте! Да и справишься ли? — тормозил Егор.

— Расчет ты получишь. А трудовую завтра с утра возьму! — никак не мог успокоиться Никита.

— С матерью попрощайся!

— Зачем? Скажешь ей при случае. Может, даже обрадуется, что исчезну с глаз!

— Тебя нынче Лилька искала! — вспомнил Егор.

— Поздно. Ушел поезд. Отгорело. Три месяца сидел в изоляторе до суда. Никто, кроме тебя, не навестил. А значит, в беде никому не нужен. Зато и в радости попутчики не требуются, — уложил все вещи в чемодан и только хотел перекурить, стук в окно услышал. И голос девичий — неуверенный, срывающийся:

— Никит! Выйди, поговорить надо!

Он сразу понял, кто зовет, сунул пачку сигарет в карман, вышел не спеша. Со скамьи перед окном послышалось тихое:

— Поздравляю!

— А я и не сомневался, — ответил спокойно.

— Может, прогуляемся к реке?

— Некогда! Я уезжаю!

— Куда?! — ахнула девушка удивленно.

— Далеко и надолго. Сюда уже никогда не вернусь. Постараюсь все забыть!

— И меня?

— Даже самого себя! Дурак был, что сюда приехал. Не стоило. Гиблое место, чужие люди, живут без тепла в душе и сердце!

— Я тебя всегда помнила…

— Вприглядку! Если б хоть раз навестила, мы б с тобой поговорили. А ты, как все — не ждала, лишь выжидала. И, если получил бы срок, на утро имя мое заспала б. Все вы одинаковы! Прав Егор! Никому я не нужен. И мне — тоже. Никто не застрял ни в сердце, ни в памяти. Как приехал, так и уезжаю налегке. Даже писать некому, кроме Егора. И приветы мои никому не нужны.

— Никит! Останься! — повернула к нему печальное лицо.