Никита разулся у порога. Умылся. И подойдя к койке за полотенцем, увидел «ковер».
От удивленья забыл, что было нужно. Глаза из орбит полезли. Выронил полотенце. Оглядел всех баб. Потом мужиков, наблюдавших исподтишка. И, рассмеявшись, сказал:
— Классная компашка! Где столько чувих взяли? На зоне — одна такая больших денег стоит. Тут целый цветник! Кто чужой увидит, подумает, что я наипервейший кобель! Во какую клумбу собрал! От пола до самого потолка! И, главное, хоть последними словами их крой иль всем подряд в любви объясняйся, в ответ ни слова!
— Короче! Хоть плюй, хоть целуй, все твои!
Никита лег на койку. Отвернулся спиной к бабам.
Но они тянули его, словно магнит. Они улыбались, дразнили, завораживали.
— Чтоб вас! — вскочил Никита и, одевшись, выскочил из будки, решил пойти в лес, погулять, подышать свежим воздухом.
А вдогонку ему неслось под дружный смех:
— Эй, Никита! Смотри, медведицу с бабой не спутай! Они тут на сексе помешаны!
— Никит! Вернись! Привыкнешь!
— Погоди! Мы тебе подкинем адреса в поселке! Там все в натуре, с наворотами!
Никита продирался через бурелом. Здесь на буровой он проработал почти полгода. Ни разу не думал о бабах. Не видел их тут и не вспоминал об их существовании. А вот теперь отчего-то тоскливо стало.
У всех мужиков над койками жены и дети. Улыбаются родными глазами. Любят и ждут. Помогают выжить даже здесь. И только над его кроватью чужие, продажные тела, улыбки, позы. В зоне куда деваться? А вот на воле такое — обидно. Он по-прежнему один и снова никому не нужен. Его нигде не ждут. «Ну почему все так коряво складывается?» — нахмурился Никита, закурил. Неожиданно за спиной раздалось:
— Кого это тут черти носят?!
Оглянулся и тут же вскочил на ноги.
На крошечной полянке, в зарослях папоротника увидел сразу двух баб. «Мерещатся! Откуда им здесь взяться?» — подумал Никитка и тут же услышал:
— Эй, ты! Мужик! У тебя закурить найдется? Давай сюда!
Никита вытащил пару сигарет.
— Во жлоб! — фыркнула полнотелая молодая баба и, взяв сигареты, жестом предложила присесть рядом. — Ты с буровой?
Приметив согласный кивок, спросила: