– Один? – поразился Хомутов.
– Да. Просит принять его как можно скорее.
– Отказать! – вскинулся Хомутов.
Он никак не мог расстаться с ощущением, что пришли с тем, чтобы взять его жизнь.
– Но почему же? – сказал Хусеми вкрадчиво.
Хомутов, заглянув в его глаза, ужаснулся. Хусеми давал понять, что все складывается как нельзя лучше. Бахир у них в руках, достаточно дать сигнал охране… Он представил, как все это произойдет, – и прикрыл глаза. Смог произнести только:
– Пригласи его. Послушаем, с чем пришел. – И сейчас же добавил: – Во время беседы оставайся здесь.
Хусеми тотчас вышел в приемную, ступая по-кошачьи мягко.
Через минуту распахнулась дверь и вошел Бахир – собранный и торжественный, в руке малиновая папка в прозрачной пластиковой обложке – и остановился, не доходя трех шагов до стола, за которым сидел Хомутов. Хусеми встал за спиной министра, хищно поглядывая на него. Хомутов даже не пытался сказать что-либо – слова не шли, в горле пересохло.
– Товарищ Фархад! – прервал полковник паузу.
Его церемонный вид и торжественный тон подействовали на Хомутова.
– Я прибыл просить вас принять мою отставку! – провозгласил министр и, преодолев оставшееся до стола расстояние, положил перед президентом свою папку.
Хомутов поймал, наконец, взгляд Хусеми, полный растерянности и недоумения. Случившееся было слишком неожиданно.
– М-да, – протянул Хомутов неопределенно, лихорадочно соображая, что именно произошло и как следует на это реагировать.
Хусеми явно ничем не мог ему помочь.
– В чем же причина вашей просьбы? – спросил, наконец, Хомутов.
– Обязанности, выполняемые мною, непомерно велики, – отвечал Бахир. – Я стал чувствовать, что далеко не всегда в силах справиться с ними. Вероятно, на этом посту стране нужен человек моложе меня и с более крепким здоровьем.
Хусеми завращал глазами, потрясенный. Он знал, как методично и настойчиво концентрировал нити власти в своих руках Бахир. Это происходило исподволь, в тайне, так что порой казалось неожиданностью, когда неутомимому министру вверялся еще один важный участок работы. И именно теперь, когда он добрался почти до вершины, – полковник просит отставки.
– Я обязан подумать, – пробормотал Хомутов. Хусеми из-за спины министра взглянул одобрительно.
Хомутов приоткрыл папку – в ней ничего не было, кроме прошения, – и тут же захлопнул ее.