– Продолжайте исполнять ваши обязанности.
Он ничего не понимал. Бахир, которого следовало уничтожить, вопреки всему сдался сам. На это должна быть веская причина.
– Мне требуется время для размышления, – повторил Хомутов еще раз. – У вас все?
– Да, товарищ Фархад.
– Вы можете идти.
Когда полковник вышел, Хусеми бросился к президентскому столу и исступленно зашептал:
– Его нельзя выпускать отсюда! Ни в коем случае! Он что-то замышляет!
– Оставь! – сказал Хомутов. Его бил противный озноб и больше всего хотелось остаться одному.
– Вам известно, как он коварен! – продолжал, едва не впадая в истерику, секретарь. – Этот человек готов на любое грязное дело!..
– Он сдался, – возразил Хомутов. – Это очевидно. Я приму отставку. Сам посуди, какую тогда он может представлять опасность?
– Прикажите умертвить его! – простонал Хусеми.
Он готов был на коленях умолять президента, потому что спиной чувствовал ледяное дыхание смерти.
– Я сегодня же снова вызову его, – принял решение Хомутов. – И подпишу прошение.
Бахир не ведал о том, что происходило в кабинете. Никем не остановленный, он стремительно сбежал вниз, к машине, в душе вознося хвалу Аллаху за то, что помог выбраться живым из дворца, и помчался в министерство. Малиновую папку он держал на коленях, стараясь не касаться ее поверхности.
Люди из экспертного отдела уже с раннего утра ожидали в приемной министра. Полковник прошел в кабинет, с нежностью опустил папку на стол, извлек из сейфа другую – картонную, пожелтевшую от времени. Это было полицейское досье Фархада – тех времен, когда тот еще не был президентом, а служил в гвардии джебрайского монарха и по причине недостаточной лояльности попал сначала под надзор, а затем в тюрьму, где на него и завели это досье. Оно было доставлено из Музея революции – он заприметил его еще во время одной из экскурсий, сопровождая американского посла, но тогда не придал этому значения. Мысли его вернулись к этой папке, когда адъютант обронил случайную фразу об отпечатках пальцев. В голове полковника мгновенно выстроилась цепочка фактов и подозрений.
Спустя четверть часа он пригласил, наконец, экспертов в кабинет, положил перед ними малиновую папку, а рядом – оттиски из личного дела Фархада, о чем экспертам не было известно. Знать об этом им было ни к чему, да и опасно.
– Здесь, – министр указал на малиновую папку, не прикасаясь к ней, – есть отпечатки. Их необходимо сравнить с другими – он помахал листом из досье. – Меня интересует, принадлежат ли они одному и тому же человеку.
Он был почти уверен, но нуждался в подтверждении, прежде чем начать действовать.
Отпустив экспертов, полковник вызвал адъютанта.
– Сколько времени понадобится подготовленному тобою подразделению на сборы?