36
Занятия с Хомутовым Сулеми записывал на видеопленку, чтобы иметь возможность наглядно продемонстрировать ошибки своего подопечного. В первой половине дня они отрабатывали походку, жесты, мимику, манеры президента, а после обеда усаживались перед монитором и прокручивали кассету.
Хомутов нравился себе, временами он начинал хохотать, наблюдая за своими похождениями, но Сулеми его восторгов не разделял. Указывая пальцами на экран, он наставительно говорил:
– Здесь, Павел, ошибка. Президент здоровается обычно коротко, рукопожатие четкое, энергичное.
– А у меня разве не так?
– Нет, нет, – Сулеми морщился.
Они повторяли одно и то же десятки, сотни раз, движения Хомутова стали почти автоматическими, но все равно это было не то, что требовалось. С Сулеми соглашался и Гареев. Во дворце он появлялся не часто, и для него успехи Хомутова были более явственны, но стоило присмотреться, и липа становилась очевидной.
И Гареева, и Сулеми это раздражало, поскольку близился тот день, когда с Хомутовым намеревался встретиться президент Фархад. Он уже не раз выражал свое нетерпение и готовность проэкзаменовать своего двойника, но Сулеми пока удавалось ограничиться демонстрацией видеозаписей, при этом он выбирал наиболее выигрышные фрагменты. Даже в этих тщательно отобранных эпизодах Хомутов отнюдь не выглядел президентом на все сто, и Фархад заметил это и не преминул указать Сулеми.
– Обучение еще не закончено, товарищ президент, – коротко отвечал на это начальник охраны. – Недостатки мы видим и стремимся устранить их.
Тем не менее он знал, что сделать это вряд ли удастся.
В один из дней полковник не выдержал во время очередного просмотра и вспылил. Хомутов побагровел, слушая его брань, но смолчал. Сулеми прикрыл веки, давая утомленным глазам отдых.
– Согласен, – сказал он, помолчав минуту. – Но ничего не могу поделать. Все средства исчерпаны. Павел даже в мелочах все делает точно, но ощущения подлинности не было и нет.
Гареев посмотрел на Хомутова с прищуром и спросил:
– Ты, может быть, ваньку валяешь? А? Домой захотелось, притомился?
Хомутов дернул плечом. Сейчас он готов был взорваться.
– Хотел бы я иметь право объяснить тебе, сколько и каких голов полетит, если операция сорвется, – продолжал Гареев. – Но речь даже не об этом. Тебя должна волновать судьба только одного человека – Павла Хомутова. А будущее его, в случае неудачи представляется мне весьма смутно. Думай, Хомутов, думай.
Голос у него стал грудным, полковник словно ворковал, но от этого воркования у Хомутова сжалось сердце.
– Как знаете, – пробормотал он. – Я делаю все, что в моих силах.
– Значит, не все, Хомутов.
– Все! Все! – повторил тот упрямо.
ebooksa