– Хоть отрывай, да к себе переноси эту деревяшку, честное слово.
Людмила почувствовала, как плеснулось в ней раздражение.
– Ну да, список ведь еще не завершен, – бросила она со злостью.
Было что-то в ее голосе, что заставило Уланова нахмуриться.
– О чем это вы? – спросил он.
– О метках. Вы ведь наверняка тоже имеете к ним отношение?
Уланов снова улыбнулся.
– Без сомнений. Даже больше, чем Пашка.
Людмила вскинула брови.
– Сын растет! Жена пишет раз в месяц, сколько прибавил, я прихожу к Хомутову, и мы с ним по линейке отмеряем… Сидим с ним, выпиваем, и так, бывает, сердце защемит…
Людмила все еще не могла поверить.
– Так вы нашли наконец свои вещи? – вмешался Гареев.
– Нет, не нашла.
Она поймала свое отражение в зеркале. Лицо было залито меловой бледностью.
– Спасибо, я не хочу больше ничего искать, – проговорила она и вышла.
Уланов нагнал ее на улице, попытался спросить о чем-то, но она опередила его.
– Он здесь!
– Что такое? – не понял Уланов.
– Павел здесь. Только вы не говорите никому, что я это сказала. Хорошо?
38