Звонок сразу переключился на автоответчик: «Говорит Корнел. Пожалуйста, оставьте сообщение». Голос деловитый, слегка поспешный. Флеа в роли модного ветеринара. Я нажал отбой и сразу же позвонил Жанетт, чтобы ввести ее в курс дела.
Моя начальница — женщина разносторонняя, но больше всего меня поражает ее неиссякаемая способность к употреблению выражения «…твою мать». В ходе моего рассказа она употребила его четыре раза, всякий раз с разной интонацией и в другом смысле. Услышав об алмазах, она воскликнула «…твою мать!» чуть ли не с восхищением. Я понял, что предприимчивость Флеа произвела на нее сильное впечатление.
— Вот почему мне обязательно нужно потолковать с Инкунзи. Он — последнее связующее звено.
— Потолковать, говоришь?
— Жанетт, я вежливо объясню ему, что сотрудников «Бронежилета» обижать не рекомендуется.
— Ха! Так я тебе и поверила!
— Жанетт, мы перевозили носорогов в грузовике моего друга Николы… Инкунзи мог списать регистрационный номер. Если они захотят нас найти, они нас найдут. Как бы у меня ни чесались руки по-быстрому сделать ему пластику всей морды, я понимаю, что это не самое разумное решение. Тогда нам с Лоуренсом до конца дней придется оглядываться через плечо.
— Ч-черт, — сказала Жанетт. — Жди крупных неприятностей: Леммер употребил слово «разумное».
— Если что-то случится с Лоуренсом или Николой… Локстон меня никогда не простит. Во всяком случае, для меня гораздо важнее отобрать «глок».
Она хмыкнула.
— С чего ты взял, что Инкунзи захочет с тобой беседовать?
— У меня есть план.
— Выкладывай!
Я изложил ей свои соображения. Когда замолчал, она презрительно осведомилась:
— И это ты называешь планом?
— А вдруг получится? Можешь предложить что-нибудь получше?
— Да, могу. Возвращайся-ка ты в свою глухомань, а алмазы и все прочее выбрось из головы. Но я ведь знаю, что ты этого не сделаешь. Ладно, добуду тебе его домашний адрес. Тебе нужно что-нибудь еще?
— Да. Мне очень нужен гример. Лицо у меня сейчас уж слишком заметное.
— Посмотрим, что удастся сделать.
45