Титановый термос бесшумно рухнул на песок, следом скользнул разведчик. Теперь он должен был как можно быстрее дотащить фугас до воды. Толкать перед собой почти стокилограммовую титановую болванку – занятие не из легких даже для тренированного бойца, тем более передвигаться при этом следовало как можно незаметнее.
По напряженному лицу Савченко градом катились мутные капли пота, заливая и разъедая глаза, но морской пехотинец с упорством продолжал толкать заряд перед собой.
«Главное – добраться до воды, – пульсировало в мозгу, – а там уже будет полегче. У этой чушки положительная плавучесть…»
С момента приземления дирижабля на первый взгляд ничего не произошло, только две девицы, выбравшиеся наружу, походкой манекенщиц направились к лагерю боевиков, которые не спешили встречать гостей с неба.
Владимир Христофоров непрерывно осматривал ребристую колбу дирижабля, пытаясь обнаружить бойца, которому в этом концерте отводилась роль солиста. Но тот все не появлялся. И ему, как командиру, отвечающему за проведение операции, следовало немедленно определиться в дальнейших действиях. Время уходило.
Неожиданно уставший глаз чекиста уловил какое-то неясное движение на пляже чуть в стороне от дирижабля. Помассировав веки, чекист сосредоточил все свое внимание на этом участке, и вскоре его сердце дрогнуло: он увидел того, кого так долго высматривал.
Боец в камуфлированном комбинезоне, сливающемся с песком, упорно толкал перед собой продолговатый металлический предмет.
– Твою мать, он это сделал, – заскрежетал зубами полковник, едва сдерживаясь от крика. Его услышал Сервант. Он поднес к глазам бинокль, всматриваясь в направлении руки полковника. Опытный глаз матерого диверсанта мгновенно опознал в «Рембо» своего заместителя.
– Стрелок, елы-палы, – не удержался от комментария Сергей Севрюков. – Наш пострел, как говорится, везде поспел.
– Думаешь? – недоверчиво переспросил Христофоров, пытаясь в бойце угадать Виктора Савченко.
– А то, – уверенно заявил Сервант.
Впрочем, логически все выходило верно. Во время проведения сверхсрочных секретных операций лишних людей стараются не привлекать.
Боец наконец дотолкал свою ношу до кромки прибоя, еще некоторое усилие, и он исчез под водой.
– Ну, вот и все, – с облегчением вздохнул полковник, опуская бинокль. – Можно уходить.
– А по-моему, самое интересное только начинается, – хмыкнул Сервант, кивком указывая в сторону грунтовой дороги, спускающейся к пляжу. Поднимая клубы бурой пыли, по дороге мчалась пара внедорожников пограничной стражи…
– Этот Дюк – форменная скотина, – сплюнув на раскаленный песок, зло проговорила Астра. – Ни сам нас не встретил, ни своих башибузуков не прислал.
– Восток – дело тонкое, – улыбнувшись одними губами, констатировала Гвоздика. – По здешним понятиям мужику бабу встречать западло, и в глазах своих подчиненных он запросто может потерять авторитет. А абреков чего не послал за нами? Так это тоже элементарно, они народ дикий, всю жизнь воюют, увидят молодых женщин, как бы беспредела не вышло. Он вообще хотел, чтобы мы надели хиджабы, дабы гусей не дразнить.
– Ага, сейчас, уже побежала паранджу натягивать на рожу, чтобы не возбуждать козлобородых башибузуков, – Астра вновь сплюнула. – Если кто-то из этих баранов вонючих ко мне полезет, пристрелю, не моргнув глазом. – Узкая рука с длинными тонкими пальцами легла на рукоятку пистолета, вложенного в кобуру. – А если понадобится, то и всех остальных.
– Всех не нужно, – вновь улыбнулась Гвоздика, – у них сейчас самый ответственный момент начинается. А мы передаем груз, и, считай, – уже свободные и богатые.
До развалин, где расположились боевики, оставалось около сотни метров, когда неожиданно в поле зрения девушек появились два военных «Лендровера» со спаренными пулеметами на турели.