Концентрация смерти

22
18
20
22
24
26
28
30

– Что выточить?

– Ручку для напильника, большего от тебя тут не потребуется.

Токарный станок тоже приводился в действие педалью. Михаил отцентровал брусок-заготовку. Из-под резца поползла желтая стружка. Прохоров с заданием справился, он выточил не просто ручку для напильника, а сделал ее мастерски, нарезав аккуратные желобки, чтобы та лучше ложилась в руку и не скользила.

Кузьмин оценил работу, похвалил, после чего забросил готовую ручку в погашенный горн.

– Больше так никогда не делай. Немцы увидят, заставят все ручки так точить. Отлынивать не надо, но и лишнюю работу себе искать – тоже. Эстеты мне здесь не нужны.

– Понял, но только меня завтра в другой лагерь переводят, – Михаил еще теплил надежду, что его смогут оставить по производственной необходимости.

– Тут я ничего не могу сделать. Не повезло тебе. Вот и все, что могу сказать. Сегодня поработай, а завтра я человека подыщу. Итак, четверть часа на обустройство, и все за работу.

Ближе к вечеру стало окончательно понятно, что копать ночью не удастся. Пленные знакомились, заводили разговоры, чувствовалось, что это продолжится и после отбоя, люди на новом месте сразу не заснут. Значит, в мастерскую незамеченными прокрасться не удастся. Михаил мрачнел с каждой минутой, нервничал и Фролов.

– Твой план хорош, но сам видишь… – шепнул Илья Михаилу.

– Теперь вижу, – пришлось согласиться Прохорову. – Давай остальным откроемся. Убежим все вместе, – предложил он.

– Среди новичков наверняка стукач есть. В каждом бараке такой существует.

– Придушить можно.

– А ты знаешь, кто именно?

– Неужели выхода нет?

Фролов задумался.

– Есть один вариант, – проговорил он, глядя мимо Прохорова. – Но только он и крематорием окончиться может. Тут еще бабушка надвое сказала.

– Я на все готов.

– Если найду, получится. – Больше ничего не объясняя, Фролов вышел из барака.

Объявился он только на вечерней перекличке, перед самым отбоем. Михаил уже исходил от нетерпения.

– Нашел, – только и успел прошептать Фролов, началась перекличка, и пришлось замолчать.