– Мне они уже ни к чему. А вам пригодится, дорога дальняя. Не забудь.
Михаил так и не взял драгоценности. Гул «мессера», заходящего для очередной атаки, нарастал. Кузьмин потянулся слабеющей рукой и всыпал драгоценности Прохорову в карман жилетки, испачкав его кровью. Наконец Михаилу удалось расстегнуть застежку ремня. Кузьмин тяжело завалился на бок.
В распахнутом люке мелькала спина бегущего к кустам Фролова, Илья прыгнул, исчез в зарослях. Выбегать самому было уже поздно. Рев мотора сверлил уши. Прохоров даже не сжался, он пытался поднять Кузьмина, посадить его. Ударила очередь. Михаил вжался под лавку. Почти сразу и второй истребитель зашел для атаки.
Гул удалялся. Прохоров стоял на коленях перед Кузьминым, тот не шевелился. Когда Михаил поднял его голову и заглянул в глаза, понял – Аверьянович мертв. Они, глаза, были цвета выцветшего неба, еще хранили остатки синевы молодости. Губы Кузьмина словно бы загадочно улыбались. Эту улыбку не сразу можно было распознать, она лишь угадывалась – улыбка счастливого человека, которому стыдно за свое счастье перед другими…
– Отбегался Аверьянович, отстрелялся, – проговорил Прохоров и закрыл ему веки.
Он не торопясь покидал самолет. Страх за собственную жизнь отступил. Михаил деловито подхватил автомат, забросил в мешок рожок от автомата Кузьмина и ступил на траву. Странным было первое ощущение, чувствовать твердую землю под ногами. Он шел к кустам, в которых исчез Фролов. «Мессеры» разворачивались над лесом. Илья вынырнул, раздвинув ветви, и замахал руками.
– Скорей! Летят!
– Бегать надоело.
Прохоров так и не ускорил шаг, даже тогда, когда ударила пулеметная очередь. Она прошла совсем рядом, вздыбливая мягкую землю фонтанчиками. Михаил, зная, что от этого не будет толку, выстрелил вдогонку самолету, хоть злость и обиду сорвал.
Фролов и Прохоров ползли сквозь кусты, поглядывая на небо, в котором кружили истребители.
– У них боеприпасы кончились? – опасливо спрашивал Илья.
– Вряд ли.
– Чего тогда не стреляют?
– А зачем самолет зря дырявить? Нас они не видят. Увидели б, сразу за дело взялись бы.
«Мессеры» покружились и ушли на юг. Только тогда Фролов обеспокоился судьбой Кузьмина.
– Может, жив Аверьянович? – спросил он.
– Мертвее не бывает. Пошли. Скоро сюда немцы понаедут. Чем дальше уйдем, тем лучше. Нечего время попусту терять.
– Куда двинем, на восток? – спросил Илья, поднимаясь.
– На запад.
– Почему?