– Кто-нибудь мог попасть в самолет до этого?
– Только те, кто его угнал.
– Ясно.
Началась рутинная сверка содержимого с копией перечня. Моложавый эсэсовец извлек картину в тяжелой золоченой раме.
– «Сусанна и старцы». Рембрандт, – прочитал позицию в списке штандартенфюрер.
В картине, на которой была изображена обнаженная Сусанна, за которой подглядывали из зарослей двое старцев, оказалась прострелена из крупнокалиберного авиационного пулемета. Выстрел пришелся как раз в широкие бедра библейской красавицы. Щека штандартенфюрера еще раз нервно дернулась. Он хорошо знал пристрастие Геринга к обнаженному женскому телу в искусстве. Если бы пострадали небо на картине, водная гладь пруда, то реставраторы бы исправили все за считаные дни. Но бедра Сусанны являлись центральной частью картины, в них и был весь ее смысл. Именно эта греховная часть тела Сусанны и приковывала взоры забывших о стыде старозаветных старцев.
Возможно, сам великий Рембрандт выписывал ее асимметричные половинки тонкой кисточкой, кладя слой краски за слоем, неделю, а то и больше. Штандартенфюрер отлично помнил, как сам через увеличительное стекло разглядывал и восхищался «ювелирной» работой великого художника. Прозрачные слои краски создавали иллюзию живого тела. Под кожей пульсировали, переливались нежные синие прожилки, аппетитные округлости просвечивали стыдливым румянцем. И теперь все это было потеряно из-за какого-то летчика, не вовремя нажавшего на гашетку.
– Я же предупреждал – не стрелять по фюзеляжу, беречь груз, – тихо произнес высокопоставленный эсэсовец.
– В воздушном бою не все можно предусмотреть, господин штандартенфюрер.
– Дальше, – эсэсовец сделал пометку карандашом в списке.
Еще три картины оказались прострелены. Правда, разрушения в них оказались уже не такими страшными, полотна подлежали быстрому восстановлению. У четвертой – расколота рама. Это вообще являлось ерундой. В списке не значилось, что холст обрамлен.
Нетронутой оказалась и коллекция античных монет. Это не могло не радовать. Когда же дошла очередь до перечня ювелирных украшений, находящихся в резной самшитовой шкатулке, выявилась пропажа семи перстней. К тому же пропали самые массивные, с большими камнями.
Это тоже могло очень не понравиться рейхсминистру: на старинные ювелирные украшения он дышал не ровно. Любил их дарить красивым женщинам.
– Они не могли выпасть?
– Шкатулка стояла в ящике закрытая. Их могли только взять с собой беглецы.
– Вы хотели сказать – украсть, – уточнил штандартенфюрер и тут же добавил: – Я не сомневаюсь в том, что ваши люди к этому не причастны. Обыщите убитого.
Моложавый эсэсовец присел на корточки, стал обыскивать мертвого Кузьмина. В карманах ничего не нашлось. А вот на ладони остался след из запекшейся крови. Перстень с камнем четко отпечатался на мозолистой подушечке большого пальца.
Штандартенфюрер смотрел на отпечаток и кусал губы.
– Их было трое, – проговорил он…
Эсэсовец наконец заглянул в лицо мертвому Кузьмину.
ebooksa