– Эй, чего застыл?! – послышался строгий окрик.
Я узнал голос бородача.
– В грузовом отсеке ящики с инструментом, – крикнул парень. – Я поставлю контейнеры в конце салона.
– Ставь, – равнодушно ответило начальство. – Наше дело отправить…
Василий задернул штору и, установив контейнер в районе последних кресел, вернулся к входной двери за следующим.
Затаив дыхание, я в напряжении ждал…
Вася сделал несколько рейсов. Принеся последний, он воровато заглянул в грузовой отсек, бросил мне пакет чипсов и прошептал:
– На шахте большой шухер. «Вертушку» с охраной отправили на поиски. Сидите тихо, скоро придет экипаж.
– Чего возишься? – послышалось от двери. – Закончил?
– Да, десять контейнеров на борту, – исчез Василий.
– Пошли…
Шаги стихли. А через несколько минут снова послышалась возня. Хлопнул дверной люк, завыли турбины двигателей, самолет дернулся и покатился по заснеженной стоянке…
Спустя минуту мы были в воздухе.
– Летим? – вылезла из-под чехлов голова Чубарова.
Улыбнувшись, киваю.
– А ты чего такой мокрый? Упарился, что ли, под брезентом?
– Нет, испугался, – признается он. – Просто я подумал, что нас обнаружили. И нам конец.
– Ну, это ты хватил, – доносится голос Даниэля. Откинув брезент, он садится, стряхивает с себя пыль и скалится белозубой улыбкой: – Мне старая женщина у озера Суапэн нагадала, будто я проживу до ста десяти лет. Так что все у нас будет нормально…
Эпилог
Павел Петрович нацеживает в рюмки красное виноградное вино из маленького графинчика. Именно столько Вера Степановна разрешила нам выпить в этот вечер.