– Четыреста метров.
У лифтов кипит работа: мужики в прорезиненных робах перегружают породу из грузовых клетей в тачки и увозят вниз по наклонной петле. Здесь холоднее, чем на верхних уровнях, а воздух пропитан солоноватой влагой и запахами нечистот. На аншлаге значится: «Уровень № 30. Размывочная».
– Вениамин, – тереблю за рукав бригадира, – откуда здесь эта вонь?
– Как откуда? Сюда сливается содержимое всех канализаций и прочие отходы. Сейчас увидишь…
Мы входим в короткий коридорчик с подсобными помещениями…
– Господи, – беззвучно шепчет Чубаров. – Так глубоко под землей я еще не бывал.
– Не дрейфь, – успокаиваю приятеля. – Ты московским метро пользовался?
– Разумеется.
– На станции «Парк Победы» был?
– Да, неоднократно. Я некоторое время проживал на Славянском бульваре – это рядом.
– Значит, можешь считать себя шахтером со стажем.
– Почему вы так думаете?
– «Парк Победы» – самая глубокая станция Московского метрополитена. Я где-то слышал, что она находится на глубине восьмидесяти метров.
Данная информация вкупе с моим спокойным голосом благотворно воздействует на бывшего доктора. Вздохнув, он забывает о том, что находится внутри огромной черной скалы, и просто глазеет по сторонам.
Смотреть здесь особенно не на что. Сбоку от уходящей вниз петли расположен короткий коридорчик с несколькими помещениями. В одно из них Веня нас и привел.
– Переодевайтесь, – показывает он на металлические шкафчики. – Работать на тридцатом уровне нужно в специальной одежде…
Сняв оранжевые комбинезоны, мы натягиваем прорезиненную робу. Войдя в кривой наклонный тоннель, бригадир объясняет:
– Тоннель делает петлю и выходит на самую нижнюю площадку вертикального ствола. Посторонитесь…
Мы принимаем вправо, пропуская двух мужиков, везущих вниз тачки с породой. В тоннельной петле темновато, но рожа одного из них мне показалась знакомой. Впрочем, рассмотреть его лучше не получилось, навстречу медленно полз взмыленный шахтер, тяжело толкая перед собой тачку, наполненную странного вида веществом. Куски вещества были абсолютно черными с вкраплением блестящих точек. Если бы не таинственный блеск, то я принял бы его за обычный антрацит.
– Это минерал после грубой отмывки от породы. Его получается очень мало – примерно одна двухсотая часть от объема добытой породы. Всего за смену удается намыть не более пяти-шести тачек.
ebooksa