Уортэм почувствовал некоторую иронию в его ответе.
Я говорю о жизни других, конечно.
— В таком случае… нет, не пугает, сэр.
Доктор стал медленно набивать, потом раскуривать трубку — память о студенческих годах, — которую он доставал в очень редких случаях, не желая испортить себе легкие.
— Реджинальд Чедгрейв, я решил покончить с жизнью.
— Сэр!
— Нет: не надо ничего говорить, Реджинальд, мое решение бесповоротно… Мистер Нарборо заставляет меня сделать это, убивает меня так же верно, как если бы вонзил кинжал в мое сердце… и при этом ничем не рискуя.
— Но… но почему?
— Потому что… непонятно по каким причинам… этот человек решил погубить меня… Одно его присутствие уже стоило жизни леди Ходдесдан, а мы даже не знаем как и почему… Мои надежды стать членом Королевского общества умерли со смертью леди Элен…
— Мы соболезнуем, сэр, и возмущены…
— Это все ничего, Реджинальд… Но я не вынесу потери леди Джейн…
— Сэр! Об этом не может быть и речи!
— К сожалению, это так, Реджинальд… Этот человек просто осаждает ее… Да к тому же, я не очень хорошо себя вел по отношению к леди Уортэм…
Старый слуга стыдливо опустил глаза, а доктор продолжал:
— Меня преследует мысль о возможном отъезде леди Джейн…
— Мы отказываемся верить этому, сэр!
— Увы!.. Я больше не могу работать… Каждый раз, как я ухожу из дома, я думаю, что может быть вот сейчас другой пытается проникнуть в мой дом…
Реджинальд Чедгрейв выпрямился.
— Мы на страже, сэр!
— Я знаю, Реджинальд, я знаю… и все-таки… Мне надо уйти, и я должен вернуться не раньше одиннадцати-двенадцати ночи… Кто может мне гарантировать, что я найду по возвращении леди Джейн?