Глава 10 Дефолт
И тут грянул дефолт. Что-то давно носилось в вялом от жары воздухе. Кем-то предугадывалось, другими предчувствовалось, большинством – ощущалось как неизбежность прихода грозы в парящее небо. Но жара стояла столь давно и с ней так свыклись, что надеялись, может, само рассосется. Не должно бы, конечно. Однако вдруг. Но не рассосалось. Грянуло разом. Без всяких загульных, намекающих кучевок.
Семнадцатого августа 1998 года премьер-министр России объявил о «реструктуризации долгов по государственным казначейским обязательствам». Диковинная эта фраза была расшифрована просто и без затей – «всем, кому должно, государство простило».
С утра Забелину позвонил кипящий возмущением Максим.
– Стар, ну ты скажи – разве не твари? Вот чего более всего боялся, когда сюда ехал, то и сотворили. Что же теперь делать станем? – волнение, которое он безуспешно пытался подавить, прорывалось в каждой нотке. Почувствовал это и сам Максим. – Извини, но так взвинтился. Немалую все-таки работу провернули. Мне тут позвонили – биржа парализована, авиакомпании захлебнулись заказами – все «портфельщики» рванули в Шереметьево. Ты хоть понимаешь, что здесь через пару недель будет? Пустыня. Что молчишь? Послушал бы, как наши старики костерят.
– Старики наши – аргумент, конечно, могучий. Очень продвинутые экономисты. Только не самые вменяемые. Кстати, штука заразная, так что ты рядом с ними не замельтеши, ладно? – Забелин, сам угнетенный случившимся, не стал скрывать раздражения.
– Нет, но ты мне хотя бы скажи, что такое ваше правительство? Возбуждают дела против Мавроди и сами делают то же самое. Получается, что тот из «пирамидщиков», кто к власти пробился, и есть государство. «Тоже мне новость», – хмыкнул про себя Забелин.
– Знаешь, Максик, давай прервем плач Ярославны на Путивле. Все это, конечно, не то чтоб блеск. Но у нас с тобой есть свое дело и его доводить надо.
– Вот за что тебя люблю я, – хихикнул Максим. – Цельный, как кусок кирпича. А если я завтра узнаю, что штурмуют Кремль, тебя тоже пустяками не отвлекать? – Только если двинутся на институт. Что Юрий Игнатьевич?
– Пока никак не подберусь. – Сколько ж можно тянуть? – Духу, если честно, не хватает. А может, вместе?.. На днях, кстати, напоминал, что сотрудникам за часть акций не выплатили.
– Сколько осталось?
– Сам знаешь. По опциону еще с полмиллиона долларов. А мы, между прочим, иссякли. Вообще-то мы пакет давным-давно перенабрали. Погоди, Стар, ты что, на полном серьезе? Собираешься проплачивать?!
– Ну не бросать же, раз обещали. Тем более Юрий Игнатьевич попенял.
– В такое-то время? А если банк теперь не захочет акции забирать? Давай хоть переждем, пока Второв твой возвернется.
– Ждать не станем. И не паникуй. Банк стоит твердо и основательно. Не для того мы его годами на дубовых лапах выстраивали, чтоб от первой же бури свалился.
– Что еще за лапы? Хохмишь?
– Хохмлю. Но не очень. Короче, через пару дней деньги будут.
– …Так что? Говоришь, опять отказали?
Дерясин удрученно кивнул. Забелин понимал его состояние. Всего неделю назад отгуляли свадьбу Инны Голицыной и Игоря Кичуя. Вопреки ожиданиям, Андрей пришел на свадьбу, поздравил молодых, сказал очень добрый тост. Но после этого на работе три дня был не в себе. – Стало быть, опять Баландин закусил удила, – повторил, берясь за телефон, Забелин. – Что ж, попробуем из орудий тяжелого калибра.
ebooksa