– Вы, собственно, почему хамите в чужом доме? – прошелестело навстречу.
– Я хамлю?! – искренне изумился Онлиевский.
– Поимейте в виду, я вам не «дорогой», к тому же стар с вами наперегонки бегать. Я руководитель этого института, куда вы ворвались. И впредь, если вам заблагорассудится делать какие-то предложения о покупке, – я так понял, вы с этим здесь, – извольте вести себя менее бесцеремонно. Хотя вынужден вас избавить от лишних хлопот – институт не продается. И за сим, как говорится, честь имею.
Теперь настал черед поразиться Онлиевскому.
– Не понял. Почему это я должен еще раз покупать то, что уже купил? Ну, Юрий Иванович…
– Игнатьевич. А впрочем…
– Виноват. Я понимаю, что мой визит несколько ошеломителен. Вы, наверное, ориентировались на Второва. Но поверьте, я не меньше его умею отблагодарить своих людей. Так стоит ли терять время, когда все так чудно срослось и осталось обсудить только… технологию. Какую сумму вы позаимствовали на скупку акций?
– Это, простите, наше внутреннее дело.
– Да нет, теперь вы меня простите, – с видом человека, которому надоело попусту терять время, перебил Онлиевский. – Потому что это сугубо НАШЕ дело. Мое и немножко ваше. Я так понял, что Второв до настоящего времени не известил вас, что принадлежавший «Возрождению» контрольный пакет института сегодня переоформляется на мою структуру. Тогда, боюсь, я слегка опередил события.
– Вы чрезвычайно опередили события, – отчеканил Мельгунов, вместе с тем начиная подозревать, что за путаными словами нежданного визитера скрывается непонятный смысл. – Для начала – акции института покупались на деньги, к «Возрождению» отношения не имеющие. Так что, боюсь, у вас скверные информаторы.
– Это проблемно, академик. Не станет же в самом деле Второв продавать мне то, чем не владеет.
– Повторяю, ни «Возрождение», ни кто другой из вашей братии к институту не будет допущен на пушечный, как говорят, выстрел.
– Трудный вы, оказывается, человек, Юрий Иванович. Знаете, пожалуй, я вам десяти процентов не дам. До такой степени не владеть обстановкой. Честь имею, – передразнил он Мельгунова.
– Надеюсь как раз, что ни вас, ни ваших людей я не буду иметь чести…
– Да полно, в самом деле, кочевряжиться-то, – оборвал рассерженный Онлиевский. – Вижу, что люди вашего склада по-хорошему не понимают. Нравится вам это или нет, но честь такую вам стерпеть придется. Потому что институтец ваш – отныне мой. Так-то, дорогой!
– Ступайте-ка вон! – гневно потребовал Мельгунов. – Не знаю, что вы там задумали, но имейте в виду, жульничества ваши здесь не пройдут. Мельгунова весь мир знает. И если что – общественность подниму.
– Вот это называется напугать ежа. Да что общественность, Юрий Иванович! Окститесь – кому сейчас до чего дело есть? – снисходительно осадил разволновавшегося старика Онлиевский. – Ладно, не переживайте так. Дадим вам что-нибудь. И лабораторию какую-нибудь оставим. Паяйте себе… Ну, прощайте. – Он удивленно мотнул головой. – А вот кого я, похоже, точно недооценил, так это Забелина, – как разыграл партию мужик. Вот кто подлинно академик! – И Онлиевский вышел, за ним хлопнула дверь приемной.
«Забелин?!» – Лицо Мельгунова покрылось потом, вытянутые в струнку губы задрожали. Весь предыдущий, казавшийся нелепицей разговор разом выстроился в логическую цепочку.
Он нажал на кнопку, ищущим движением нащупал и придвинул под себя кресло.
– Слушаю, Юрий Игнатьевич, – вбежавшая секретарша в тревоге всматривалась в директора института: за последний год дважды приходилось вызывать неотложку.
ebooksa