Мужские игры

– Но на тебя, Алеха, я не в обиде. Ты как раз свое дело дожал. До самой точки. И банку денежку принес, и себе с полмиллиончика заработал. Выполнил, можно сказать, поставленную социальную задачу… А ты чего глазеешь, абориген? Если уж подслушиваешь, так хоть наливай вовремя. Еще два по двести, – скомандовал он бармену. – А вот куда я от себя денусь? Мельгунову как в глаза посмотрю? Извините-де, неувязочка вышла, – хотели как лучше, а получилось, что продали вас на сторону. Он-то все победу справляет – уж таких планов насчет института нагородил. Его да Астахова твоего послушать, так через год мэнээсы по пятьсот долларов получать станут. Будут они теперь получать пособия по безработице.

– Что предлагаешь?

– Чего уж предлагать, когда раком поставили? Теперь как в анекдоте – расслабься и получай удовольствие. Хорошо хоть не задаром. Как там наши с тобой резвушки говорили? Мы не из-за денег. Но лучше дайте. Надо брать, пока дают.

– А если не отдаваться? – Забелин увлеченно созерцал блики в бокале.

– Плесни-ка, браток, еще сотняшку. – Максим сноровисто катнул бокал. – Вы тут чего-то обмолвились или почудилось?

– Акции наши. Кредит получен аж на пять лет. За пять лет можно отработать.

Он глотнул коньяку.

– И это мне ТЫ предлагаешь? А как же банк? Ты ж для всех там штрейкбрехером становишься. Потому что на пятнадцать миллионов подставу перед Онлиевским делаешь.

– Есть, конечно, проблемы. Но все-таки если выбирать: не по-божески это – одних спасать за счет других.

– Чегой-то?! – поразился Максим. – Эва как ты до сих пор по Юльке страдаешь.

– Положим, страдаю. Так что ответишь?

– В другой стране – «да».

– А здесь?

– А здесь полный абзац. Я, конечно, отдаю должное твоему порыву. Но, по-моему, ты сам не очень в себе. Уж если тебя семнадцатое августа ничему не научило. «Двигать» что-либо в этой стране без мощной «крыши» – утопия, Стар. Да еще теперь, когда на нас на прямую наводку вывели АИСТ. Этот, наслышан, сантиментами не отягощен – разотрет и скажет, что так и було. Я не камикадзе. И в эти игры отыгрался. Уеду я обратно, – ответил Максим на безмолвный вопрос. – И теперь уже навечно. На западе, конечно, таких завихрений нет, – тупые правильные буржуины сидят. Но может, в том и прелесть, что тупые. Сегодня я окончательно понял: здесь никто и не думает играть по правилам.

Он вдруг всхлипнул.

– Прости! Нервы ни к черту! Пойду я. – А как же Наталья?

– Вот этого не трожь! А если по правде, подползал я тут к ней. Подергался, понял, что не смогу. И – через не могу к ней. Презрел самолюбие. Цветов накупил. Готов, мол, забыть и – начать с чистого листа.

– Послала, – без труда догадался Забелин.

Максим удрученно кивнул:

– Пакет с шубой за дверь выставила, цветы в морду лица бросила. Пережила, так сказать, глубокое человеческое разочарование. Да и права! А ты, Стар, не робей! Всё на себя возьму.