Космический рубеж

– Так ему захотелось. Теперь он требует у моей семьи выкуп. Таких денег у нас нет, придется продать дом, кабинет, оборудование. Он упивается своей властью и безнаказанностью.

Дверь дома отворилась, и мулат тут же смолк. Все пленники притихли, глядя на крыльцо. Мордовороты вытащили Филдинга, и тут же прозвучал синхронный вздох. Майор был весь в крови, он уже не упирался, когда его тащили за руки по грязи. Даже нельзя было сразу понять, жив он или мертв. Лоренса забросили в клетку. На крыльце появился Тумани. Мордовороты ждали приказа, но он молчал, держал паузу.

Григорьев склонился над Филдингом, тот дышал прерывисто, с присвистом.

– Это кошмар, – прошептал британец. – Настоящий кошмар. Если бы я знал то, что его интересует, то рассказал бы.

– Что его интересует? – вглядывался в окровавленное лицо майора Григорьев.

Филдинг хотел что-то сказать, но закашлялся, сплюнул кровью. Тумани тем временем спустился с крыльца, подошел в сопровождении мордоворотов в камуфляже к клетке и стал всматриваться в лица пленников, выбирая очередную жертву. Жульен затрясся как осиновый лист. Григорьев сдерживал в себе желание опустить голову. Внезапно у него в мозгу мелькнула парадоксальная мысль. Он завидовал Филдингу, потому что для того истязания уже закончились, во всяком случае, на время закончились.

– Берите его! – Палец Тумани указал на прапорщика.

– Лучше не сопротивляйся, – шепнул Жульен.

Григорьев сделал над собой усилие и поднялся. Ноги не слушались его, когда он шел к выходу. На удивление, мордовороты не стали его хватать, до крыльца прапорщик дошел сам. Когда он переступал порог, его сильно толкнули в спину, и он буквально влетел в просторную комнату, пол которой был забрызган свежей кровью. Мордовороты с деревянными дубинками встали по обе стороны двери. Тумани присел на край стола.

– Садись, – кивнул он на узкую лавку у стены. – Лучше сразу расскажи мне все, что знаешь. Если я пойму, что ты обманываешь меня, то начну убивать твоих людей по одному.

Григорьев справедливо рассудил, что для начала стоит узнать, что именно интересует полевого командира, поэтому присел на скамейку, приготовившись к худшему.

– Вы ищете огненный шар, который упал в сельву? – спросил он и вперил свой взгляд в прапорщика.

Григорьеву захотелось отвести глаза, но он сдержался. Ему показалось, что полевой командир способен читать его мысли. Ощущение было настолько реальным, что он старался думать сейчас о чем угодно, только не об упавшем спутнике.

– Можешь не отвечать. Я уже понял, что вы его ищете, – проговорил Тумани. – Где он?

И вновь Григорьеву показалось, что шаман мысленно ковыряется в его голове – перебирает мысли. Но тут же пришла и спасительная мысль – если Тумани такой всемогущий, то почему он не знает, куда упал спутник?

– Чему ты улыбаешься? – удивился полевой командир. – Сейчас ты не в том положении, чтобы расточать улыбки. Или снова за свое? Опять спесью своей решил выделиться? Так я сейчас мигом найду управу на нее.

– Я не улыбаюсь. Это нервное, – коротко ответил прапорщик, стараясь отвести казавшуюся неминуемой вспышку гнева со стороны полевого командира. Тот, однако, гневом так и не разразился. То ли принял сказанное русским за чистую монету, то ли сделал вид, будто на самом деле поверил ему. Тумани нужны были конкретные ответы на конкретные вопросы. И пока он подталкивал к этому лишь силой своего пронзительного взгляда, который по-прежнему переворачивал мозг пленника.

– Так где все-таки огненный шар? – спросил араб.

– Я не знаю. Да и не хочу знать, куда упал метеорит. – Григорьев стал нарочно уводить разговор в ложном направлении.

– Метеорит? – едва скрывая удивление, переспросил Тумани, явно не ожидавший такого поворота.