– Это мое дело.
– Конечно, – согласилась Лилинг. – Но дело в том, что контейнеры опечатаны.
– Я видел, – сказал Хромов. – И что?
– А то, что пломбы лазерные. Если будет нарушен контакт, ящик и все его содержимое взлетит на воздух. – Лилинг рассмеялась. – Вы разговариваете со мной только потому, что не проявили излишнего рвения. Ваше счастье, что вы не страдаете любопытством.
Дело было не в любопытстве, а в усталости. Вчера ночью и сегодня утром Хромов испытывал такую апатию, что даже не удосужился заглянуть в контейнеры, оставленные на хранение у Сведенборгов. Сейчас бы он не упустил такую возможность. И последним, что он увидел в этой жизни, стала бы ослепительная вспышка взрыва.
Выходит, Лилинг Фань уберегла его от гибели? Черта с два! Террористы волнуются не столько за жизнь Хромова, сколько за сохранность ракеты.
Поджав губы, он молчал.
– Не хотите поблагодарить меня? – осведомилась китаянка.
– Нет, – сказал Хромов.
– Что ж, ладно. А над моим предложением все-таки подумайте. И позвоните мне, скажем… часов в пять. Я буду ждать.
Она продиктовала номер, а потом в трубке заныли гудки отбоя. Хромов поспешно схватил мобильник и позвонил шведке.
– Анита? Ты не трогала ящики?
– Нужны они мне!
– А твой отец?
После непродолжительной паузы Анита ответила, что отец куда-то запропастился.
– Разыщи его, – велел Хромов.
– Зачем?
– Разыщи его и скажи, чтобы не вздумал заглядывать в контейнеры. Они заминированы.
– Замини…
Не договорив, Анита бросилась на поиски своего отца. Было слышно, как она спешит куда-то, учащенно дыша. Потом послышались возбужденные голоса, женский и мужской. Они говорили по-шведски, причем крайне эмоционально. Наконец, Анита поднесла трубку к губам: