— Два килограмма.
— Детонаторы?
— Да. Но пульт у меня.
— Видел, — сказал Королев. — Ты собирался взорвать подружку, верно?
Буров с трудом сглотнул, прежде чем сумел выдавить из себя:
— Д-да.
— Она ни о чем не подозревает?
— Она думает, что в свертке наркота, за которой явится связной. Наверное, уже беспокоится.
Королев покосился на мобильный телефон, изъятый у задержанного.
— Почему же не звонит? — спросил он.
— Мы договорились лишний раз не созваниваться, — пояснил Буров. — Чтобы беседу случайно не засекли. Да и вообще…
Он не закончил последнюю фразу. За него это сделал помощник Королева, которому стало невмоготу хранить молчание:
— Да и вообще эта Ивета уже давно должна была умереть. Так?
— Да, — прошептал Буров. — Скажите, чистосердечное признание мне зачтется?
— Обязательно, — пообещал Королев. — В храме божьем. На исповеди. А пока опиши мне Ивету. Как мне ее узнать?
— До конца концерта минут двадцать осталось, — предупредил помощник.
— Ты слышал? — Королев сгреб Бурова за воротник, притянул к себе и хорошенько встряхнул.
Тот заговорил так быстро, словно участвовал в конкурсе чтецов скороговорок:
— Она брюнетка, крашеная. Худая, вся в черном. Вот здесь, — он ткнул себя пальцем в лицо, — небольшая бородавка, она ее запудривает, но все равно заметно. Помада яркая, лицо бледное.
— Прическа? — уточнил Королев.