— Человек предполагает, а судьба располагает, — отделался дежурной банальностью Саблин.
— Я больше всего за Катю переживаю.
— Знаешь, что бы она сказала на твои слова?
— Догадываюсь.
— Мол, ты ее сейчас неправильно воспринимаешь. Она не слабая женщина, а боевой пловец, способный самостоятельно найти выход из любой ситуации.
— Могла бы — нашла, — резонно возразил каплей.
— Ты только таких слов при Нагибине не произноси, — напомнил Николай. — Он упаднических настроений не одобряет.
— Молчу, молчу…
Саблин с Николаем остановились возле яхты, с которой на стенку были переброшены мостки. Яхта была той самой, арендованной Нагибиным. Вот только на ней не осталось и следа от ночного обстрела. Новенькое лобовое стекло отливало чистейшим блеском. Все пулевые отверстия в стеклопластиковом корпусе были аккуратно зашпаклеваны и закрашены.
— Отмарафетили так, словно на продажу собираются выставлять, — сказал каплей.
— Деньги все могут, — усмехнулся Зиганиди. — Арабы ленивые, но при должном финансировании начинают крутиться.
На корме стояли два новеньких водных скутера, выкрашенных в цвет морской лазури с сероватыми разводами. Они казались частью морской волны, вырезанной лазерным принтером.
— Есть кто на борту? — Саблин постучал по деревянному поручню.
— А вы как думали? — донеслось из каюты, и Нагибин собственной персоной показался на палубе.
Одет он был достаточно легкомысленно для контр-адмирала. Правда, приходилось учитывать, что для большинства он находится в Сирии инкогнито. Легкие светлые джинсы, майка с коротким рукавом, бейсболка с длинным козырьком.
— Здравия желаем, товарищ контр-адмирал, — тихо за двоих произнес Саблин.
— Ты бы, каплей, еще в струнку вытянулся, гаркнул приветствие и честь бы отдал.
— Нельзя, товарищ контр-адмирал.
— Конспирация?
— Нет, с непокрытой головой честь отдавать нельзя.