Натужно посмеиваясь, она проводит рукой по затылку — волосинки пригибаются, затем выпрямляются и снова торчат во все стороны. Будто чёрные пёрышки у дрозда.
— Не понимаю. Чего за херня?
— Ты снова материшься… — Ужас в глазах Дианы останавливает меня от дальнейшего морализаторства. — Ладно, фиолетово. Это твоя мама. Под другими именем и фамилией.
— Чел, я не…
Она показывает что-то на фото, поднимает лицо к небу и усмехается, как взрослый — очередной шалости ребёнка.
— Мне потому и пришло в голову здесь встретиться. — Я показываю большим пальцем себе за спину, на дом. — Может, твоя мама уехала в этот Омск? Или в подобный город. И в вещах чё-то осталось, эм-м, чё подскажет?
На губах Дианы поигрывает улыбка-ниточка, взгляд блуждает по моему лицу.
Я чёсу нос и нерешительно говорю:
— Видишь, это не впервые?..
Диана достаёт очередную сигарету, — руки её дрожат — откусывает фильтр и сплёвывает. Чиркает зажигалка, в лицо мне пыхает ядрёным табаком.
— Ты голодный?
— Чё?
Диана качает головой и носом выдыхает дым.
— П-по… По… — заикается она и с усилием заканчивает: — П-пошли, угощу.
В кармане у меня гудит телефон. Пока я достаю его, Диана в растерянности поворачивается туда-сюда, словно забыла, где находится, и показывает сигаретой в сторону города. Топает прочь.
— То есть, «угостишь»? — Я вскользь проглядываю оповещение о письме Валентина с непонятным файлом «Генеал.» и смахиваю оповещение с экрана. — А откуда, прости, финансы?
— Так давно не ела суши… хочу. Очень хочу.
— Да стой ты! — Я кидаю сотовый в карман, догоняю Диану и кладу руку ей на плечо. Она замирает. — Ты… тебе туда заходить неприятно?
— Хочу суши… — Диана слабым движением отстраняется.
— Давай это сделаю я.