— У меня есть идея для укрепления нашего командного духа.
Никто тогда не слышал такого слова, как тимбилдинг, поэтому слова доктора были встречены с удивлением.
— Я решил, что нам нужно мероприятие, в котором все смогут принять участие.
Мы продолжали выжидающе смотреть на него.
— Мы будем прыгать с парашютом!
Пробудившееся было любопытство пропало в тот же миг.
— Да ладно вам, в чем проблема?
Он наблюдал за нашей реакцией, и мы его «не подвели». Я, например, смертельно побледнела, ноги у меня стали ватными, и я вся мелко тряслась. В наполненных ужасом глазах читались проносившиеся перед моим мысленным взором картины, где я камнем лечу к земле с нераскрытым парашютом навстречу неминуемой гибели!
— Не волнуйся на этот счет, — сказал он. — Десантники нас всему научат. Они будут с нами заниматься совершенно бесплатно.
Ни за что! Мне все равно не нравилась эта идея. Весь ужас был в том, что его предложение звучало как давно решенное дело!
— Мы поднимемся на самолете на высоту 15 000 футов. И когда наступит ваша очередь прыгать, то ПРИДЕТСЯ прыгать, иначе вас ВЫТОЛКНУТ, — продолжал Уэст.
Произнося это, он с упоением наблюдал за моим состоянием. Я дрожала всем телом, меня оглушила бешено стучавшая в висках кровь. При этом судорожные движения в животе убедительно намекали мне, что ситуация выйдет из-под контроля в ту же минуту, как самолет оторвется от земли! Самое ужасное, что Иэн всегда принимал окончательные решения. К тому же он был нашим начальником. И как нам теперь было выкрутиться?
Ни Дереку, ни остальным коллегам затея начальника тоже не пришлась по вкусу. Несмотря на то, с каким удовольствием Иэн наблюдал за нашими мучениями, к счастью, кто-то из вышестоящих принял решение законсервировать этот проект. Возможно, воздушно-десантный спецназ отказался обучать нас, потому что мы не высказали коллективного согласия.
Когда я узнала, что все отменилось, сказать, что мне полегчало, было ничего не сказать.
Спустя полтора года после внедрения сотрудников спецслужб в работу нашего отделения случилось еще одно происшествие.
Мы уже довольно долго взаимодействовали с этим спецподразделением, поэтому я ничуть не удивилась, когда ко мне в офис зашел мужчина, на вид лет за тридцать пять, и представился десантником. Он спрашивал все того же патолога, и я позвонила в морг, чтобы уведомить его о неожиданном посетителе. Доктор попросил меня занять посетителя чем-нибудь на пару часов, пока он не закончит работу.
Гость расположился ждать доктора. С первой секунды этот человек произвел на меня сильное впечатление, хотя совершенно не то, на которое он рассчитывал. Я не вполне понимала, о чем говорят его демонстративные манеры — о невероятной уверенности в себе или о претенциозности, — и инстинктивно выбрала последнее. Но сильнее всего меня поразила его нарочитая бдительность. Наблюдательность свойственна сотрудникам британских спецслужб, но этот человек просто вызывающе меня изучал пристальным пытливым взглядом.
Пока он вещал, я думала о том, как сильно он не похож на других десантников, с которыми я встречалась. От них исходила атмосфера непринужденности и спокойствия, с ними всегда было легко. Ко мне они неизменно обращались вежливо, профессионально, хотя и с некоторой долей отстраненности. Но в моем посетителе не было ничего похожего на отстраненность. К тому же его решение беззастенчиво забраться ко мне в кабинет указывало на элементарное отсутствие хороших манер.
За прошедшие годы ни один спецназовец ни разу не рассказывал ничего о себе. Но на этот раз спустя каких-то двадцать минут я уже знала о похождениях этого человека больше, чем о жизни всех солдат вместе взятых. Он уже успел раскрыть передо мной такие подробности, которые наверняка противоречили их степени секретности.
По-видимому, он уловил, что мой интерес к нему начал угасать. Не теряя напряженного зрительного контакта, он неожиданно поднялся и принялся ходить по комнате, требуя к себе стопроцентного внимания. Посетитель начал заметно беспокоиться. Он никак не мог найти себе места: то вскочит и с минуту походит по комнате, то вдруг сядет напротив меня, наклонится и заговорщически продолжит говорить полушепотом. Он карикатурно упивался собственной важностью и даже закатал повыше рукава на футболке, чтобы я оценила его мускулистые руки и плечи.
ebooksa