Жена между нами,

– Господи Боже! – Ричард резко встал.

Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него, когда он навис над моим стулом.

– Нелли, это противоречит всякой логике, – я видела, как его рука сжимает крокодила, сминает резиновую игрушку.

Его лицо как будто натянулось, глаза сузились, губы завернулись внутрь; мой муж исчез, надел маску.

– Причем тут химчистка, твою мать? Или наш ребенок? Зачем мне выманивать тебя из дома?

Я теряла свои позиции, но уже не могла пойти на попятный.

– Зачем ты спросил меня, забрала ли я рубашки, если уже знал, что не забрала?

В моем голосе появились визгливые нотки.

Он швырнул крокодила на пол.

– Ты в чем вообще меня обвиняешь? Ты с ума сошла. Миссис Ли – старуха и все время носится как угорелая. Ты неправильно ее поняла.

На мгновение он закрыл глаза. Когда он их открыл, он снова был прежним Ричардом. Маска исчезла.

– У тебя депрессия. Мы понесли тяжелую утрату. Мы оба любили Герцога. И я знаю, что таблетки плохо на тебе сказываются. Ты права. Нам надо немного отдохнуть.

Я все еще злилась; почему у меня такое чувство, будто он меня прощает?

– Где Герцог? – прошептала я. – Пожалуйста, скажи мне, что он жив. Мне просто нужно знать, что он в порядке. Я никогда больше не буду тебя об этом спрашивать.

– Детка, – Ричард опустился передо мной на колени и обвил меня руками. – Конечно, он в безопасности. Он очень умный и сильный. Он, наверное, недалеко отсюда, живет в новой семье, которая любит его так же, как мы. Ты разве не видишь, как он гоняется за теннисным мячиком на большом заднем дворе?

Он вытер слезы, бежавшие у меня по щекам.

– Давай-ка снимем с тебя эту грязную одежду и уложим тебя в постель.

Я смотрела, как двигаются полные губы Ричарда, когда он произносит эти слова; я пыталась расшифровать выражение его глаз. Мне нужно было принять решение, наверное, самое важное в моей жизни. Если я не отброшу свои подозрения, это будет означать, что то, каким я представляла себе своего мужа и наши отношения, – ошибка, что каждое мгновение последних двух лет моей жизни – чудовищная ложь. Это не только подрывало мою веру в Ричарда, но и ставило под сомнение все мои инстинкты, мои собственные суждения, мое ощущение правды.

И я предпочла поверить тому, что говорил мне Ричард. Ричард любил Герцога и знал, как любила его я. Он был прав; надо было совсем сойти с ума, чтобы решить, что он может что-то сделать этому псу.

Напряжение покинуло мое тело, которое стало вязким и тяжелым, как цемент.