Эмма крутится в своей крошечной, как в трюме корабля, кухне, и снова нервно болтает.
– Положить лед? Я знаю, у меня небольшой бардак. Я собиралась стирать вещи, а потом вдруг ни с того ни с сего решила проверить этот счет на карте. Он привязал к этому счету мою карту, поэтому нужно было всего лишь набрать номер на обороте. У меня есть виноград и миндаль, если хотите перекусить… Обычно я просматривала отчеты по «Америкэн Экспресс» и отправляла их в бухгалтерию для возмещения, но пару раз он говорил, что сделает это сам. Поэтому я и не видела, что был возврат.
Эмма качает головой.
Я рассеянно прислушиваюсь к тому, что она говорит, оглядываясь по сторонам. Я знаю, что она хватается за любую возможность смягчить впечатление от того, что узнала о Ричарде. Залпом проглоченное шампанское, лихорадочная энергия – мне хорошо знакомы эти симптомы.
Пока Эмма колет лед и раскладывает по стаканам, я разглядываю ее маленькую гостиную. Диван, журнальный столик, слегка увядшие розы. На столике ничего, кроме роз, нет, и я внезапно понимаю, что именно ищу.
– У вас есть городской телефон?
– Что? – она качает головой, протягивая мне стакан. – Нет, а что?
Я чувствую облегчение. Но отвечаю, что «всего лишь пытаюсь понять, как нам лучше связываться друг с другом».
Я пока не собираюсь рассказывать Эмме все. Если она узнает, что в реальности все даже хуже, чем ей кажется, она может замкнуться в себе.
Не стоит даже пояснять, что Ричард – я в этом уверена – каким-то образом подслушивал все разговоры, которые я вела по телефону в нашем доме.
Я провела наконец нужные параллели, когда увидела, как на страницах моей записной книжки вырисовывается схема его действий.
После того как в нашем доме в Уэстчестере сработала сигнализация и мне пришлось скрываться, дрожа от страха, в гардеробной, я была убеждена, что камеры над главным входом и задней дверью не зафиксировали никого, кто пытался бы забраться в дом. Потом я поняла, что запись с камер проверял Ричард. Никто больше не мог подтвердить, что было на записи на самом деле.
И прямо перед тем как завыла сирена, я разговаривала с Сэм и пошутила про то, что собираюсь привести домой мужиков после похода по барам. Теперь я уверена, что Ричард сам включил сигнализацию. Это было наказанием.
Он питался моим страхом – это укрепляло в нем сознание собственной силы. Я вспоминаю таинственные анонимные звонки, которые начались сразу после нашей помолвки, вспоминаю, как он записался на погружение с аквалангом вместе с женой, страдающей клаустрофобией, как все время напоминал мне включить сигнализацию. Как ему нравилось успокаивать меня, нашептывая, что только с ним я буду в безопасности.
Я делаю большой глоток воды.
– Во сколько Ричард завтра возвращается?
– Вечером, – Эмма смотрит на свое платье. – Надо повесить это в шкаф.
Я иду с Эммой в ее спальню и смотрю, как она вешает платье на дверь шкафа так, что кажется, словно оно парит в воздухе. Я не могу отвести от него глаз.
Невесты, которая должна была надеть этот изысканный наряд, больше нет. В день свадьбы платье никому не понадобится.
Эмма немного поправляет вешалку и задерживает на ней руку, прежде чем медленно ее отнять.
ebooksa