Ради раба

– Я поделюсь всеми секретами, что знаю. Я даже приеду со своими козочками.

Антей рассмеялся.

– Хорошо, мужик. Правда, не знаю, получится ли тебя повторить. Если не получится, я вернусь к предложению, хорошо?

– А я надолго задержусь, пока у нас все не получится, – пообещал Рахма.

Антей рассмеялся, развел руками.

– Ну, если так, то ладно.

Антей искрился и смеялся, как обычно, усилий обычная модель поведения не требовала. Мужчина наблюдал за простыми движениями Рахмы, чувствуя легкую эйфорию, как от привычного наркотика. Рядом с Рахмой курить не хотелось, хотя успокоительных бы он покурил, чтобы увязшее сердце не билось так неровно. Конечно, это она, чертова влюбленность. Надо будет сегодня же попросить Париса, чтобы он сделал свое вуду и отлечил его.

Парис проснулся поздно, и вышел на кухню. Элон выхаживал Ада, воркуя с ним, сидя рядом на постели.

Мужчина посмотрел в проем двери.

– А этот кобель не вернулся еще?

– Нет еще, – рассмеялся Элон.

– Он куда-то в горы пошел, да? Не переломал ли он ноги там себе. А то лежит сейчас и встать не может, – Парис подумал мгновение, – и телефон разбил.

Элон на мгновение задумался.

– Да не, – отмахнулся он. – Утром придут оба. Ну, если не придут, пойдем их искать.

– Только не с утра, – скривился и помотал головой Парис, садясь за стол.

Антей легко перешел на обычную болтовню, травя какие-то байки. Для светской беседы тоже не нужно было прилагать усилий. В светской жизни Антей себя чувствовал легко.

– Ты не собираешься вниз сегодня? – спросил Антей.

– Собираюсь, позже, – Рахма сгреб ранцуза, подтягивая к себе.

Тот что-то муркнул на ранцузском, не сопротивляясь, подался к нему.

Рахма по-хозяйски поцеловал Антея, и за шею прижал его к столу, стягивая свободные штаны, властно сжал гениталии любовника. Антей застонал. Рахма свободной рукой деловито отставил посуду на пустой стул Антея и овладел мужчиной. Антея накрыл несообразный сексу восторг. Он хотел, чтобы Рахма замер, чтобы просто мгновение остановилось, чтобы можно было осознать момент, рассмотреть и прочувствовать его. Но Рахма двигался и болезненно терзал гениталии. Антея сковывало от ощущения безопасной власти, вопреки тому, что происходило.