– Я не сказала ничего такого, о чём следовало бы сожалеть… – И судорожно хлюпнула носом.
Месье Роше молча протянул мне носовой платок.
– А я, похоже, сказал… – вздохнул Бен. – Сам не знаю, какая муха меня укусила. Фанни, извини меня, пожалуйста. Вообще-то я не собирался говорить ничего подобного.
– Что именно? Что моё поведение запятнает репутацию вверенного тебе отеля или что я с кем-то обжимаюсь по углам? – Я шумно высморкалась в платок месье Роше. Почему-то у меня вдруг обнаружился сильнейший насморк.
– И то и другое. – Теперь Бен и правда выглядел подавленным. Я не удержалась и бросила на него короткий испытующий взгляд. – С моей стороны это было по-свински. Ты ничем этого не заслужила, это я бог знает что себе вообразил. Прости меня, пожалуйста. У меня просто крыша поехала от мысли, что этот высокомерный надутый англичанин мог…
– За мной ухаживать? – спросила я, опустив платок.
Бен ухмыльнулся:
– Ага! – Потом он снова посерьёзнел. – Фанни, ты принимаешь мои извинения? Пошли поедим вместе, а?
Он так обезоруживающе смотрел на меня, что мне стоило значительных усилий сохранять невозмутимость.
Я решила ещё немножко помолчать – хуже от этого не будет.
Хорошо, что по крайней мере носовой платок мне больше не требовался.
– Прекрасная идея! Я бы предложил то же самое. – Месье Роше взял с полки, куда складывали приходящую почту, маленькую посылку и вручил её Бену. – Кстати, когда пойдёте вниз, не могли бы вы занести кое-что в прачечную Павлу? Вообще-то посылка пришла ещё вчера, с почтой из Болгарии, я просто забыл её передать. Павел наверняка обрадуется, если получит свой подарок в сочельник.
Я запихала носовой платок поглубже в карман брюк, в задумчивости покусывая нижнюю губу.
– Фанни! – Бен облокотился на стойку. – Мир? Давай снова будем друзьями, а?
Я набрала в грудь побольше воздуха:
– Друзьями мы не будем, но поесть с тобой я схожу, так и быть. – И встала со стула. – Посмотрим, может, мне всё-таки представится удобный случай врезать тебе как следует. Есть за что.
– Я очень рад, что всё прояснилось, – заметил месье Роше с чувством глубокого удовлетворения.
15
По дороге к прачечной мы ещё издалека услышали, что Павел там не один. Даже его выдающихся вокальных данных не хватило бы, чтобы исполнить французский рождественский гимн «Ангелы, к нам весть дошла» на два голоса. Здесь, в едва освещённом подвальном коридоре, гимн звучал очень трогательно и торжественно, не в пример лучше, чем салонная рождественская музыка в баре наверху, и мне вдруг до смерти захотелось взять Бена за руку. Хотя делать это было нельзя: я всё ещё злилась на него.
Сводчатые подвалы гостиницы могли похвастаться впечатляющей акустикой: когда я пела дуэтом с Павлом в прачечной, они усиливали мой голос как минимум в два раза. Здесь же, при такой великолепной акустике, мы стали свидетелями поистине выдающегося исполнения. Мощный баритон Павла красиво сливался с чьим-то серебристым тенором. Отворив наконец дверь в прачечную, я недоумённо застыла в дверях: тенор, оказывается, принадлежал старому Штукки, сидевшему рядом с Павлом за маленьким столиком для рукоделия, за которым было удобно пришивать пуговицы или подгибать подол.
ebooksa