Нова. Да, и Гоморра

Мыш сидел на полу, искал на дне сумки отвалившуюся от сиринги ручку настройки.

— Ну, напиши о себе.

— О, идея что надо! Кто это будет читать? Ты?

Мыш нашел ручку и вогнал ее обратно на стерженек.

— Вряд ли я осилю роман — он же длинный.

— Ну а если тема, скажем, столкновение двух великих семейств, Князева и капитанова, может, ты все-таки захочешь?

— Сколько ты сделал заметок? — Мыш рискнул просветить ангар пробным лучом.

— Менее десятой части от необходимого. И пусть мой роман обречен стать пыльной музейной реликвией, он будет весь разукрашен… — Кейтин колыхнулся обратно к цепям, — выделан… — звенья загрохотали; он возвысил голос, — скрупулезная работа; совершенство!

— Я родился, — сказал Мыш. — Я должен умереть. Я страдаю. Помоги мне. Вот, я только что написал тебе книгу.

Кейтин увидел свои большие слабые пальцы на кольчужном фоне. Чуть погодя сказал:

— Мыш, иногда мне от тебя рыдать хочется.

Аромат миндаля.

Аромат тмина.

Аромат кардамона.

Убывающие мелодии сцепляются.

Обкусанные ногти, раздутые костяшки; тыл Кейтиновых ладоней замерцал палитрой осени; рядом на цементном полу заплясала в паутине его тень.

— Вот так вот, — засмеялся Лео. — Играй, играй, Мыш! Играй ты!

И тени танцевали до голосов:

— Эй, парни, вы еще…

— …тут? Капитан велел нам…