— Ты считаешь, капитан видит кошмары?
— Может быть. — Мыш извлек из своей шарманки корицу, но так сильно, что обожгло носы и нёба.
Кейтин прослезился.
Мыш помотал головой и повернул ручку, которую трогал Идас:
— Извините.
— Рыцарь… — через кают-компанию Себастьян поднял глаза от карт и сморщил нос, — мечей.
Кейтин, у которого только и хватало длины ног, коснулся носком сандалии воды под пандусом. Зашуршал цветной гравий; Кейтин достал записчик и щелкнул по бугорку записи:
— Главным образом романы были об отношениях. — Он говорил и глазел на искажения мозаичной стены за листвой. — Их популярность зиждилась на том, что они камуфлировали одиночество читателей — людей, по сути завороженных интригами собственного сознания. Капитан и Князь, например, одержимы и потому соотносятся по всем фронтам…
Мыш нагнулся и сказал в украшенную каменьями коробку:
— Капитан и Князь не видели друг друга вживую, наверное, десять лет!
Кейтин раздраженно отключил записчик. Поискал, чем парировать; ничего не нашел. Щелкнул по коробке снова:
— Помни: общество, которое это позволяет, есть общество, не сделавшее ничего, чтобы спасти роман. Не забывай, когда пишешь, что тема романа — то, что происходит между лицами людей, когда они друг с другом разговаривают. — Выключил опять.
— Зачем ты пишешь книгу? — спросил Мыш. — В смысле, что ты хочешь с ней сделать?
— Зачем ты играешь на сиринге? Я уверен, по той же самой причине.
— Если б я все время только готовился, я бы никогда ничего не сыграл; это намек.
— Я начинаю понимать, Мыш. Не моя цель, но мои средства — вот что тебя злит, в некотором роде.
— Кейтин, я
— Мыш, ты хороший, добрый и красивый человек. Просто ты не прав, и все. Эти красоты, которые ты выделываешь из шарманки, — я внимательно наблюдал за твоим лицом и знаю, что они почти все внушены ужасом.
Мыш поднял глаза, лоб пошел морщинами.
— Я могу часами сидеть и глядеть, как ты играешь. Но, Мыш, это же мимолетные радости. Только если все, что ты узнал о жизни, возгнать в абстракцию и использовать как смысловую подкладку со знаковым узорообразованием, итогом станет нечто и красивое, и вечное. Да, во мне есть важный для работы резервуар, до которого я не смог достучаться, — тот, что в тебе разработан и бьет ключом, хлещет с твоих пальцев. Но огромная часть тебя играет, чтобы утолить голод того, кто кричит внутри. — Кейтин кивнул Мышу, который глядел волком.