— Наверное, это просто не мое. Пошли.
Я сощурился:
— Иди одна. Я через пять минут догоню.
Она подняла серебристые брови, словно понимала что-то, чего не понимал я, но снова улыбнулась. И пошла вниз.
На самом деле мне хотелось полетать еще. И хотелось выбросить все из головы: в рубке у меня лежала куча незаполненных бланков. Не бог весть какая дилемма, но я никак не мог сдвинуться с места. Я стоял на берегу и носком ботинка сбрасывал камешки в воду.
Шорох листьев за спиной заставил меня обернуться.
Фидесса, закинув ногу на сиденье, поднимала птероцикл. Увидев меня, она съежилась:
— Он мой! — В голосе ее снова звучала та же враждебность, что и в первую нашу встречу.
Я уже сунул руку за спину, прежде чем сообразил, что она имеет в виду птероцикл.
— Ой!.. — сказал я. — Да, конечно. Забирай, я налетался на неделю вперед.
Но Фидесса как-то странно на меня смотрела. Она открыла рот. Снова закрыла. И вдруг зашипела:
— Ты чудовище! Ты чудовище, Блэки, и самое ужасное, что ты никогда не поймешь почему!
Моим первым движением было вновь спрятать руку за спину. Но это было глупо, и я не стал.
— Ты считаешь меня этаким упырем? Но мне чужого не надо. Я хотел вернуть его Дэнни, но он не взял…
Я потянулся к пальцу, чтобы снять перстень.
Тут Фидесса опустила взгляд, и по ее глазам я с изумлением и стыдом понял, что она не видела перстня — до этого мгновения.
Я открыл рот. Извинения, оправдания и упреки вертелись у меня на языке. В итоге я так ничего и не сказал.
— Чудовище! — снова прошептала она еще раз, и от ее торжествующей улыбки у меня побежали мурашки.
Тут Фидесса отбросила назад темно-рыжие волосы и расхохоталась. Смеясь, резко крутанула обе рукоятки. Хохот перешел в рычание. Рычание в рев. Метла подпрыгнула как бешеная. В радиусе тридцати футов закружились ветки и сухая хвоя. Фидесса опасно (как мне показалось) накренилась вбок, развернулась и взмыла вверх. Крылья чиркнули по кончикам веток, на меня посыпались листья и хвоя.
Я отряхнулся и отступил на шаг. За листьями она взмывала все выше, выше, выше, как старуха Мэг[30], как вечно юная Маб, как летающая Аэндорская волшебница.