Нова. Да, и Гоморра

22
18
20
22
24
26
28
30

— Аналогия с фотографией в том, что каждое данное и каждый зафиксированный факт соотносятся один в один…

— Можно считать, что фотография состоит из строк, как телевизионное изображение, — сказала Джимми, торопливо проглатывая бутерброд с омлетом. — Фотографию тоже можно свести к линейным терминам.

— Верно, — кивнул Лин.

— Эффект убывающей отдачи… — напомнила Ходжес.

— Ах да… Это просто вот что: если у вас относительно малое число адресов — так в кибернетике называют места, куда попадут ваши данные, — пояснил он, заметив непонимающий взгляд Джимми, — тогда лучше обойтись фотографическим, то есть линейным, хранением. Потому что нужно очень много битов голографической информации, прежде чем изображение станет чем-то больше…

— …зловещей тени, привидения, призрака, смутного очертания чего-то неопределенного и нематериального.

Все поглядели на Ходжес.

— О чем вы, Эвелин?

— О Римкине. — Она отодвинула стакан, чтобы Мак не наполнил его доверху. — О бедном безумном Римки.

— Он не безумен, — возразил Джонс. — Возможно, у него нервный срыв, что очень плохо. А так он гений, настоящий гений. Вчера он все-таки обыграл меня в го. Иногда я боюсь, что такого рода ситуации — профессиональный риск.

— Да, Джонси. — Она горько улыбнулась и отхлебнула из стакана. — Именно это я и называю безумием.

— Ты первая начала разговор про разломанные голограммы, — сказал Лин. — Почему, Эвелин?

Пламенеющий свет утренней пустыни превращал стакан в ее пухлых пальцах в драгоценный камень.

— Помните голову, упавшую с фриза? Она раскололась, и трещина прошла посередине глаза. Римкин просидел над ней с фонариком всю ночь, смотрел картинки в треснувшем глазу. — Она поставила стакан на стол.

После недолгого молчания доктор Смит спросил:

— А ты заглянула в этот глаз?

Эвелин Ходжес кивнула.

— И?.. — спросил Мак.

— Как ты и сказал, Лин. Изображение было цельным, но слегка размытым, нечетким. Подозреваю, и с ходом времени там было что-то не совсем ладно. Вот и все.

Мак подался вперед, недовольно засопел и принялся выколачивать трубку в тарелку с промасленными крошками.