— Ну, будь по-твоему.
Мы спустились в подподземку. Кассир в кабинке потянулся было за монетой Ястреба, но узнал его и, пробормотав что-то неразборчивое, махнул рукой — проходите, мол.
— О! — воскликнул Ястреб с неподдельным изумлением и восторгом, будто с него впервые в жизни не взяли денег за проезд. — Огромное вам спасибо!
Умеют же некоторые носить ореол славы! Помнится, два года назад Ястреб цинично объяснил мне: «Как только люди заметят, что я ожидаю поблажек, — все кончится». Когда я познакомился с Эдной Сайлем, она столь же бесхитростно заявила: «Но ведь для того-то мы им и нужны, чтобы нас баловать».
Мы вошли в блестящий вагон и уселись на длинную скамью. Ястреб устроился с комфортом — руки разбросаны, нога на ногу. Напротив сидели две школьницы в ярких блузках, с неизменной жвачкой во рту. Они тыкали в нашу сторону пальцами, хихикали и перешептывались, да еще пытались это делать незаметно! Ястреб не смотрел на них, а я поглядывал — но тоже украдкой.
Потом окна затянуло тьмой, загудело под серым полом. Рывок, нас кренит и выносит на поверхность земли. Город собирает в горсть тысячу блесток и швыряет их за деревья Форт-Трайона. Окна вагона покрываются сверкающей чешуей, за ними покачивается поручень ограждения платформы.
Мы выходим под мелкий дождик. Читаем станционную вывеску: «Двенадцать Башен».
Дождь, едва мы спускаемся с платформы на улицу, прекращается. Только листья роняют капли на длинную кирпичную стену.
— Эх, знал бы я, что пойду не один, велел бы Алексу прислать за нами тачку. Я не обещал ему, что буду наверняка.
— Уверен, что мне можно с тобой?
— А разве ты здесь со мной не бывал?
— Был разок и без тебя, но все-таки, как думаешь, Алекс не…
Он метнул в меня обжигающий взгляд. Ну ясно: Спиннел будет на седьмом небе от счастья, приведи Ястреб хоть целую ораву настоящих бомжей (Певцы славятся подобными выходками). А если с ним придет всего один, да еще вполне респектабельный вор, у Алекса просто гора с плеч свалится.
Справа от нас убегали к городу опоры железнодорожных путей, слева за воротами раскинулся сад, а дальше, едва не задевая крышей облака, высился первый из двенадцати роскошных жилых небоскребов.
— Певец Ястреб, — буркнул мой спутник в микрофон, замурованный в стену у ворот.
Щелк-тик-тик-тик-щелк! Мы направились по дорожке к парадному подъезду.
По вестибюлю к выходу навстречу нам шла группа мужчин и женщин в вечерних костюмах и платьях. Мы их увидели через три ряда стеклянных дверей. Одну из женщин я сначала принял за Мод — на ней было облегающее платье из «меркнущей» ткани. Но секундой позже она повернула голову, и я разглядел лицо под вуалью — темное, цвета жареного кофе.
Видели бы вы, с каким неудовольствием уставились господа на побродяжку, непонятно как проникшего в эти хоромы! Впрочем, кто-то узнал Ястреба и сказал остальным; брезгливые мины тотчас сменились улыбками.
Ястреб уделил снобам не больше внимания, чем девчонкам в подземке.
Но потом, когда толпа вышла, сказал мне:
ebooksa