— Итак, возвращаясь к нашему делу… Помимо меня они уже нашли сторонников в среде церкви. Один настоятель монастыря на севере… Вам он тоже небезызвестен.
— Ну, раз в это замешан Мустанг, кроме Шра… ах нет же, отца Филиппа, быть некому, — усмехнулся Кимбли. — Право, это даже скучно. Он так предсказуем в своих дружеских связях. Если бы вздумал привлекать врагов, было бы куда интереснее.
— Я ведь согласился вступить с ним в союз, — Брэдли улыбнулся в усы. — А через меня — и вы. Так что, считайте, интересное уже начинается.
— Ну-ну. И к какому же плану действий вы пришли?
— А вот тут интересное продолжается, брат мой. Слушайте внимательно, что потребуется от вас…
16
Они собрались рано поутру: в тот час, когда городские мастеровые и поденщики еще вкушают самые сладкие предутренние сны, ибо розовая полоса украсит восточный горизонт еще не скоро, но даже самые записные повесы успели разойтись, качаясь, по домам, а трактирщики захлопнули двери даже самых злачных заведений даже в самых неблагополучных кварталах, и обитатели ночлежек уже давно расстелили свои потрепанные одеяла в общих залах, закончили все партии в карты и кости и погасили все свечные огарки.
Они собрались в тот час, когда никто не мог их увидеть, и когда больших усилий стоило разлепить свинцовые до тяжести веки; что ж, ради известных дел стоит приносить известные жертвы.
Место сбора избрали самое неприметное: небольшая церковь в богатом квартале, впрочем, на правом берегу реки — на левом, где помещался дворец и дома самой приближенной ко двору знати, пожалуй, не было бы место подобной скромности. Всего одна башенка, даже без колокола, стены непритязательно белые, и внутри почти нет украшений, и даже два ряда скамеек — благопристойно узкие, как будто бы рассчитанные на людей смиренно-тощих.
Да, пожалуй, единственным украшением внутри была огромная Священная Печать, поблескивающая серебром и слюдой над алтарем, под которым даже ночью пылал негасимый огонь. Именно этой печатью, как известно, Господь запирает несчастья и нечестивые помыслы людей, и ломая ее, как то делают алхимики, мы выпускаем в мир все возможные беды.
Привратник, в чьи обязанности входило поддерживать костерок под алтарем-треногой, сегодня был отпущен, а незавидное это место (одеяние привратника неизбывно пропитывалось дымным запахом, да и просто ночная смена, когда нельзя даже смежить веки, следя за убаюкивающей игрой лепестков огня… прости грехи наши тяжкие, Господи) занял сгорбленный пожилой человек, чьи седые волосы топорщились вокруг головы лучистым нимбом. Его толстые, внешне неловкие пальцы обращались с маленькой кочергой и заготовленными полешками бережно и нежно, как будто то были его собственные дети: да, еще в бытность свою юным послушником епископ Ассекса, Колин Локли, любил ночные «огненные» дежурства и вызывался на них всегда, сыскивая искреннюю благодарность сверстников. Ночь, с ее тайной и темнотой, предоставляла уникальную возможность в тишине оттачивать до совершенства виртуозные планы интриг… даже если в молодости его эти планы не шли дальше того, как бы заполучить кусок сладкого пирога, что брат-кухарь выпекал исключительно для употребления старших в монастыре.
Скрытая занавесью боковая дверь — она располагалась уже за балюстрадой, отделяющей неф от пресвитерия, — приоткрылась, послышались тихие шаги. Епископ Колин подкинул в огонь лишнюю ароматную можжевеловую веточку, полюбовался на язык пламени, и обернулся назад, к стене с изображением Печати.
Там уже горели на аналое две свечи, и грел над ними руки высокий человек с мрачным морщинистым лицом, не то совершая тем самым святотатство, не то демонстрируя нормальный для священнослужительской братии бытовой цинизм.
— Я не думал, что вы придете, брат мой, — хихикнул отец Локли. — Вы никогда не отличались склонностью к Брэдли.
— Я никогда не отличался склонностью к авантюрам, — отрубил высокий визитер. — Но опыт показывает, что лучше быть в курсе, что этот… — он пропустил выражение, не подобающее отцу церкви, — затеет в следующий раз, чем остаться в стороне и неизвестности.
— Между прочим, он опаздывает, — заметил Колин. — Может быть, не придет и вовсе. Ну что ж, зато у нас будет редкостная возможность поговорить по душам!
ebooksa