Понятно, объяснимо, он сам так выбрал и сам так решил, когда согласился помогать, но можно ли придумать что-то тяжелее и унизительнее?.. Да, и что-то более выматывающее.
Интересно, а как Рой справляется? Несмотря на все свои старания, он никогда не был интриганом. Пытался. Разбивался в лепешку. И — поднимал заранее обреченное на поражение восстание с десятком сторонников… Но Брэдли его тоже не обхитрит. Во всяком случае, их с Хьюзом и Шрамом. Потому что Брэдли, помимо всего прочего, слишком захвачен собственными мелкими целями выяснения отношений в епископате — а когда человек не видит всей картины, это никогда не идет на пользу.
Эдвард прислушался к шумам в доме. Тихо. Рой пошел на встречу со своей командой, Хьюз — по каким-то загадочным делам, Шрам — еще куда-то.
Кроме знакомцев Эдварда по его «прошлой жизни» в доме теперь жили какие-то подозрительные сторонники Шрама: частью ишвариты, частью еще кто. Эти господа предпочитали вести сугубо ночной образ жизни. Дрыхнут на нижнем этаже, как миленькие. Правда, есть что-то вроде охраны, которая исправно клюет носом, борясь со сном… но тоже внизу.
Значит, никто не хватится, если Эдвард сейчас уйдет?..
А куда ему идти?..
Да куда угодно!
Он даже в городе еще ни разу не был, по крайней мере, в дневное время суток и без сопровождения. Что достаточно глупо, если подумать: его-то тут вообще никто не знает и разоблачения можно не опасаться. Одет он так же, как все здесь одеваются, в манерах поднабрался… Опасаться нечего. Хватит уже быть пленником собственной значимости и больной совести, обязательств перед людьми, которые давно уже умерли, превратились в прах… Теперь даже могил не найти.
Не колеблясь далее, Эдвард вскочил на подоконник незастекленного окна, спрыгнул на крышу курятника (курятники возле городских домов его в сперва смешили, но здешний оказался пуст, и сейчас там устроили что-то вроде оружейного склада), а оттуда уже и до земли недалеко. Тело слушалось превосходно, и Эдвард почувствовал, как его охватывает радостное возбуждение, будто вот-вот должно было случиться что-то хорошее.
«Я должен увидеть Крысиного Короля… Должен понять, черт побери, с кем же меня все-таки столкнуло судьбой!»
Город встретил его тишиной узких незнакомых улочек, плутающих между глухих стен (окна в большинстве домов имелись почему-то только на втором этаже), шумом и гулом базарной площади, курлыканьем голубей у поилки. Эдвард подбирал себе одежду, руководствуясь удобствами, а не здешними сословными отличиями, и вид у него в результате получился странноватый: не дворянин и не бедняк, не купец и не мастеровой. Несколько раз его неуверенно обругали, отдавив ногу, пару раз униженно извинились, однажды две молоденькие девушки, похожие на служанок из богатого дома, начали заигрывать, а в итоге угостили парой яблок и пирожком с ревенем. Из-под домов пробивалась вездесущая крапива и лопухи, собаки жарили на полуденном солнце толстые языки, стражники из городской службы парились в своих кирасах у раскрытой двери какого-то кабака: хозяин вытащил пару бочек на улицу и разливал прямо оттуда.
— Глядите на эту деревенщину, — заметил один, махнув рукой в сторону Эдварда, — как по сторонам-то глазеет! Эй, салажонок, ты откуда?..
— Ниоткуда, — бросил Эдвард, машинально пытаясь спрятать руки в карманы плаща — увы, на этом плаще карманов не было.
— Тогда, может, пивка с нами выпьешь? — беззлобно предложил тот же стражник. — Расскажешь, как там нигде.
Стражникам было скучно, они хотели развлечений и провинциальных историй.
Мир словно пытался напомнить ему, что в нем существует не только кровь, смерть, публичные казни, запретная алхимия и разрешенное лицемерие. Мир хотел казаться объемным, выпирая цветной мозаикой. Он проникался запахами, вкусами…
Стайка детишек в пустыре между домами играла в какую-то игру палками и надутым бесформенным мячом — Эдвард не сразу, но вспомнил, что это бычий пузырь: все-таки он был деревенским мальчишкой. Молодая девушка стирала белье прямо у крыльца дома. Выплескивая воду в подворотню, она пустила солнечный зайчик до блеска отдраенным поддоном жестяного таза. Эдвард зажмурился — зайчик попал ему в глаз — а девушка рассмеялась. Глухое платье намертво прикрывало лодыжки, волосы были упрятаны под косынку, но рукава девушка закатала до плеч, и было видно, какие у нее сильные, мускулистые руки.
Лето. Жарко.
Эдвард сидел на каменном парапете, глядел в мутные желтые воды реки и уплетал пирожок. Есть ему вдруг захотелось страшно, и даже чувство голода показалось удивительно приятным. Каменная кладка стены выщербилась, но приятно холодила даже сквозь штаны (эта часть стены оказалась в тени росшего над речным обрывом раскидистого вяза). Замок стоял на той стороне. Он начинался не прямо сразу за рекой — чуть выше по берегу лепились к высокой желтоватой стене какие-то еще хилые постройки, часто под покосившимися крышами… возможно, там жили слуги. А может, и нет. Эдвард понятия не имел, как все устроено в средневековых замках. Ему пришла шальная мысль: если прыгнуть сейчас в воду и поплыть, то мигом окажешься на том берегу… правда, мокрый и в хлюпающих сапогах.
А можно и не плыть…
ebooksa